Ржаной ветер. Повесть о моём ровеснике

Ржаной ветер. Повесть о моём ровеснике

Александр Балашов

События повести разворачиваются в 1973 – 1974 годах, когда власти СССР объявили фигуру писателя А.Солженицына фигурой нон-грата, и мыслитель-диссидент был выслан из страны. Его книга «Раковый корпус», изданная во французском издательстве «Посев», попадает в руки к главному герою, молодому журналисту, работающему в молодёжном издании. В редакции «молодёжки», как называли областную молодёжную газету «Смена», находится осведомитель КГБ. И вскоре судьба молодого журналиста резко меняется. Он вынужден поменять профессию, едет в глухую тверскую деревню, где преподаёт детям русский язык, литературу, немецкий язык и встречается с большим чувством к замужней женщине. Это чувство и становится роковым для любимого человека.

Александр Балашов

Ржаной ветер

(Повесть о моём ровеснике)

Никогда не думал, что страх имеет свой вкус.

Во рту стало кисло, когда в моём тесном кабинете, заваленном типографскими гранками, появились эти двое. Сначала я их принял за рядовых читателей нашей молодёжки. Или за жалобщиков, от которых в то время в редакциях газет отбоя не было. Но когда один из них развернул передо мной алое удостоверение с золотым гербом СССР на обложке, я будто попробовал на зуб дикое яблоко – кисло стало и во рту, и на душе.

– Простите, не понял… – сказал я, действительно не успев до конца дочитать название «конторы», из которой прибыли эти люди по мою душу.

– Следователь областного комитете государственной безопасности, – с сипотцой в голосе сказал «человек в сером». – Догадываетесь о цели нашего визита?

Сердце моё ёкнуло в дурном предчувствии, а во рту стало ещё кислее, будто я только что раздавил языком спелую клюкву.

– Ну, что мы читаем на сегодняшний день? Какие такие книжки? – спросил тот, кто удостоверения не показывал.

Я тоскливо посмотрел в окно, лихорадочно вспоминая, кому за последнюю неделю давал читать привезённые мною из Москвы книги.

Стояла невыносимая июльская жара, в запылённое редакционное окно на третьем этаже, выходившее на Студенческий переулок, совсем рядом с университетом, где я без единой троечки закончил филологический факультет и одновременно отделение журналистики (тогда это было явлением далеко не массовым, как в нынешние просвещённые времена), обречённо скреблась корявой веткой пожухлая рябина.