Попутчики

– Ждешь, когда я превращусь в серого инопланетянина? Не дождешься.

Я непроизвольно помотал головой. Наваждение улетучилось. Ни санитаров, ни жукоглазых пришельцев.

– Скорее уж в кролика… в цилиндре, – буркнул я. Старый друг прочитал меня, как поздравительную открытку. Три десятка лет тесного общения – это вам не жук чихнул, даже без учета психологических фокусов, которым учат в их конторе. – Слушай, давай, признавайся, что по-дурацки пошутил, и наливай. А я, так и быть, не обижусь.

– Налить-то я тебе налью… – он потянулся к бутыли «Ноя», – Но ты с иллюзиями заканчивай, все всерьез, сам понимаешь…

Еще бы не понять! За все время, пока я знал Дрона, мне ни разу не пришлось бывать у него на работе.

Выписывать пропуск на Лубянку только ради розыгрыша? Огрести «немножечко геморроя» от начальства можно и менее громоздким способом. Здешние кабинеты наверняка слушают, и приставленные к этому люди напрочь лишены чувства юмора. Во всяком случае – на службе.

Хотя, что я знаю о нынешних комитетчиках? Кроме вот этого самого Андрея Митина, старого друга со студенческих лет, я ни с кем из них вовсе не знаком.

А вдруг это в ФСБ, так шутят?

Дрон положил передо мной лист бумаги официального вида. Я прочел первую строку и по спине пробежала струйка ледяного пота.

«Подписка о неразглашении служебной тайны» – о как! И дальше: «Я, фамилия, имя, отчество, ознакомлен… обязуюсь не разглашать… предупрежден… за разглашение сведений, составляющих…»

В строке «инструктаж провел» значилось «Митин А.

В.». И не вписанная от руки, а вбитая в электронную форму. А ведь здесь любые документы в здешних компах сохраняются и систематически проверяются. А значит, версия с шуткой окончательно превращается в дым.

Но я все еще не сдавался: дрыгал лапками и шевелил вибриссами:

– Ну да, контора у вас серьезная. Гостайна, то-се, но с каких это пор я у вас служу? Может, я еще и не соглашусь?

– А ты не согласишься? – прищурился Дрон. – Вот так – возьмешь и не согласишься?

– Нет, конечно.

А то ты сомневался…

– Тогда не ломайся, как гимназистка и подписывай. И вот, держи, изучишь. Завтра с утра поговорим подробнее.

И протянул мне пухлую папку. На сиреневом пластике красовалась надпись: «ЗАККУРАПИЯ».

Я ухмыльнулся. Не может без штучек…

– Что, прямо тут? Тогда выделяй диван с подушкой, а то я после бессонной ночи ничего не буду соображать…

– Перебьешься. Езжай домой, и спи хоть всю ночь. Но чтоб к девяти – как штык.