Посторонним вход воспрещён

«Егор, кажется? – припомнил Геннадий. – Да, точно Егор Выходцев, двадцать один год. Помнится, его я завербовал последним из троицы – студент-политолог, третий курс ВШЭ…»

– Владимирскую тюрьму, друг мой… – он старался говорить мягко, поучительным тоном, – стали назвать «централом» только в тысяча девятьсот втором году. Надо быть внимательнее к подобным мелочам, если не хотите привлечь к себе ненужное внимание. Помните, мы все тут по минному полю ходим.

– Так я и говорю, надо валить отсюда! – торопливо заговорил «студент» – Не нравится мне что-то это место.

Гнилое оно, ненадёжное…

– Да не переживайте вы так. – Геннадий откинулся на спинку стула и нарочито неторопливо нацедил из крана самовара кипятка. Взял пузатый фаянсовый чайник и долил заварки.

– Согласен, здесь нам торчать не стоит. Найдём студентика победнее, из тех, кто недавно в Москве, и поселим в этой комнате. Кому надо – увидят, что здесь люди появились, зайдут. А он нам весточку и передаст.

– Всё равно, пропасут. – «охотнорядец» упрямо набычился.

 – Пропасут и повяжут. А через него и на нас выйдут, невелика хитрость…

Геннадий тонко усмехнулся, давая понять, что уже продумал этот вопрос.

– Должен сказать, друг мой, что слухи о способностях охранки сильно преувеличены. Это лет через пятнадцать они научатся работать – натренируются на эсерах и прочих бундовцах с мусаватистами. А сейчас здешние жандармы, в общем, ни на что серьёзное не способны. Что ни в коем случае не отменяет обычных мер конспирации.

– И как же Семёнов? Или этот… барон Корф? – не сдавался «охотнорядец».

 – Уж они-то наверняка всё жандармам разъяснили…

– Наверняка. – не стал спорить Геннадий. – И разъяснили, и книжки умные почитать дали. Но, одно дело – понять, а другое – поставить службу так, чтобы она работала, как часы. А вот на это у них времени пока не было. Мы же с вами воспользуемся тайм-аутом и сделаем вот что…

Он отставил в сторону стакан с чаем и пододвинул к себе блокнот.

– С завтрашнего дня надо наладить круглосуточное наблюдение за домом на Гороховской.

Не буду вдаваться в подробности, но есть шанс, что наши «друзья» вскорости сделают попытку восстановить работу портала. И это, товарищи, наш с вами единственный шанс вернуться домой.

II

Апрель 1888-го года

Нет ничего лучше возвращения.

Зелёный пароходик с тонкой белой трубой и белыми кожухами колёс неторопливо полз по Морскому каналу. За спиной, в закатном мареве тонули угрюмые махины кронштадтских фортов.