Занимательная философия

Михайловский:

«Всякий раз, как приходит мне в голову слово “правда”, я не могу не восхищаться его поразительной внутренней красотой. Такого слова нет, кажется, ни в одном европейском языке. Кажется, только по-русски правда-истина и правда-справедливость называются одним и тем же словом и как бы сливаются в одно великое целое. Правда, – в этом огромном смысле слова, – всегда составляла цель моих исканий. Безбоязненно смотреть в глаза действительности и ее отражению в правде-истине, правде объективной, и в то же время охранять и правду-справедливость, правду субъективную, – такова задача всей моей жизни… Все меня занимало исключительно с точки зрения великой двуединой правды».

Своеобразный аспект в феномене правды отметил писатель

В. М. Шукшин: «И в приступе дурной правды он сказал ему, что его жена живет с агрономом». Видите, оказывается, бывает «дурная правда», как бывает «ложь во спасение».

Правда со знаком минус и ложь со знаком плюс…

Или вот еще один аспект:

«Правда, сказанная злобно, лжи отъявленной подобна» (У.

Блейк). – Действительно, правда-матка – не всегда благо.

Сила самовнушения или эффект плацебо

Мы порой забываем или не учитываем силу самовнушения или эффект плацебо. Между тем они играют не последнюю роль в нашей жизни. Вот наглядный пример:

Один друг рассказал про родственницу из Кении.

В доме у них была служанка, которая, как-то раз, пожаловалась на головную боль.

Та дала таблетку от головы и через пару часов спросила, помогло ли.

Служанка с удовольствием заметила, что это чудо таблетка, боль как рукой сняло, лишь она вплела её в косичку…

Из интернета (yosha_orlow)

ЕСТЬ НАД ЧЕМ ПОДУМАТЬ.

Наука и мораль. Р. Фейнман о честности ученого или как не дурачить самого себя

В средние века процветало множество нелепых идей, вроде того, что рог носорога повышает потенцию.

Затем люди придумали метод, как отделить плодотворные идеи от неплодотворных. Метод состоял в проверке того, работает идея или нет. Этот метод, конечно, перерос в науку, которая развивалась настолько успешно, что теперь мы живем в век науки. И, живя в век науки, мы уже с трудом понимаем, как вообще могли существовать знахари, если ничего из того, что они предлагали, не действовало или действовало очень слабо.