Грюндерфилд

Сначала он срывал и бросал на землю крепкие зеленые листья, а потом вдруг выскочил на дорогу, швырнул вверх пригорошни пыли, смешанной с травой, ударил Филиппа в грудь. Но тот устоял. И смог сделать еще шаг вперед. И еще.

Тогда ветер закрутился вокруг, как будто пытаясь схватить Филиппа, оторвать его от земли и унести за кусты. А невидимая пила продолжала визжать и выть. И этот визг-вой становился все яростнее и яростнее. Распалив себя, нечто как будто впилось уже и не в податливое дерево, а в твердый металл. Звук стал намного жестче:

– Дз-з-з-з-з-з-з-з-з-о-у-у!.

И как будто не в один голос. И сразу из нескольких мест.

У Филиппа по телу снова пошли мурашки. Он остановился. И тут же стих визг-вой. Но затем раздался хруст. Такой громкий, отчетливый, как будто чьи-то огромные челюсти перекусывают хребет коровы, дробят ее череп, перемалывают ребра.

Филипп часто дышал, ему вдруг стало не хватать воздуха, хотя ветер все так же продолжал толкать его в грудь, бить в уши, в рот, в нос.

Еще несколько шагов по инерции, и Филипп остановился. Перед самым поворотом. То, что впереди поворот, Филипп больше почувствовал, чем понял. Было уже совсем темно. А за поворотом, за поворотом… Без сомнения его там ждали. Да, уже не сбоку, а именно оттуда, из-за поворота, неслось на несколько голосов предвкушавшее, пускающее слюну мягкое:

– Дж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-о-у-у!..

И нетерпеливое, яростное:

– Дз-з-з-з-з-з-з-з-з-о-у-у!..

Да, Филипп не выдержал, остановился.

Шел, оборачиваясь, остерегаясь, что кто-то может броситься ему на спину. И удивляясь. С каждым шагом становилось все светлее и светлее. Как будто пленку в кино пустили обратно. Туча превратилось в облако. Облако освободило солнце.

Когда Филипп увидел дома поселка, никакой ветерок уже не беспокоил ни кусты, ни пыль на дороге. И солнце по-прежнему стояло в зените.

Снова спрятав стамеску в чемоданчик, Филипп быстро прошел через Грюндерфилд. В этот раз он не смотрел ни на дома, ни на сараи. Он и думать не хотел о том, смотрит ли на него кто-нибудь из обитателей поселка. Стремился как можно быстрее покинуть это место и вернуться на станцию, в гостиничку, броситься там на кровать и зажать руками уши, в которых по-прежнему звучал невыносимый визг-вой.

Он не сразу понял, что это ему не кажется, что он это слышит.