Детакто. Хотеть прикасаться

– Не май месяц на дворе.

– Пожалуйста-а-а! – во всю глотку завопил Бродяга.

– Хватит тут орать, шизик. Иди отсюда.

– Помогите мне!

– Ты уже сделал свой выбор, идиотина. – Надсмотрщик будто бы потерял терпение. – Надо было раньше мозгами своими шевелить. Смотри, какой простор вокруг, свобода, красота. Ты же этого всегда хотел, да? Так что кру-угом и шагом марш отсюда!

Бродяга, захлебываясь в рыданиях, склонился, словно в намазе, и уперся лбом в холодную землю. Крупные слезы капали из его глаз и мгновенно впитывались в почву.

Из носа текла простудная жидкость, но он не мог ее утереть. Руки его безвольно распластались по земле, словно у покойника.

– Пожалуйста, – проскулил Бродяга. – Помогите мне.

* * *

В это время в одной из аудиторий административного здания четверо мужчин нетерпеливо ждали одного заключенного. Трое из них сидели в ряд за длинным столом; двое первых были приглашенными членами специальной комиссии.

Слева буквально утопал за столом полненький краснощекий мужичок с добродушным лицом.

Он с интересом перебирал и изучал бумаги, лежащие перед ним.

Второй мужчина был его полной противоположностью. Своей худобой и сутулостью он больше напоминал фонарный столб. Его длинная шея, казалось, вот-вот могла переломиться, не выдержав веса головы со всей рыжей шевелюрой. Большие очки с толстыми, словно лупы, линзами еще больше делали его похожим на уличный фонарь.

– Долго еще? – простонал он.

– Уже ведут, – ответил третий сидящий за столом человек. Это был главный врач исправительной колонии в своем неизменном белом халате и стетоскопом на шее. Его тут знали практически все. Помимо того, что заключенные при поступлении в тюрьму проходили у него поверхностное обследование, почти каждый из них через некоторое время попадал в лазарет из-за несварения желудка, разорванного ануса или сломанных ребер.

Четвертым присутствующим в аудитории человеком был сам начальник тюрьмы.

Этот крепкий мужчина с суровым лицом вызывал уважение с первого взгляда. Выглядел он богато и элегантно, будто перед собственной свадьбой, не хватало только цветка на лацкане. Он стоял у широкого окна и наблюдал за Бродягой, который в это время молил надсмотрщика о милосердии у тюремных ворот.

– Что же вы все суки такие? – донесся до аудитории очередной крик Бродяги. – Помогите мне, пожалуйста! Я ведь умру так.