Бремя неспящих

В отличие от лаконца, он обладал типичной эллинской внешностью: безупречный нос, образующий с высоким лбом прямую линию, голубые, почти прозрачные глаза, слегка вьющиеся светло-русые волосы и бородка. – Хуже самой страшной смерти.

– Опять ты за своё, Аристокл! Говорю тебе, привыкнешь, потерпи немного, – сказал Каллон и на той же ноте продолжил: – А хочешь, забавку расскажу? Только сегодня услышал. Возвращается Гера с прогулки на Олимп и видит: Зевс на супружеском ложе Артемиду охаживает…

Между тем в лагере началось оживление.

«Сражение! Будет сражение! Решено дать бой!» – раздавалось то здесь, то там.

– Слава Аресу! – воскликнул Каллон, резво вскочив на ноги. – Сподобились, наконец!

Все стратеги единодушно отдали верховное командование Мильтиаду, как самому опытному полководцу и человеку, отлично знающему персов, их тактику и традиции. Перекрывая дорогу на Афины, Мильтиад выстроил своё войско при входе во Франскую долину, между высотами Арголика и Котрони. Склоны гор были обильно покрыты жёстким маквисом, довольно частыми соснами и усеяны обломками скал, что должно было помешать персидской коннице окружить эллинов с флангов.

Обещанная Спартой помощь не подоспела, и поэтому в центре фаланги глубину построения пришлось уменьшить – на флангах гоплиты были построены, как и положено, в восемь рядов, в центре же – лишь в четыре. На правом крыле, под предводительством полемарха Каллимаха, находились лучшие афинские воины, в середине фаланги менее опытные, возглавляемые Мильтиадом.

Левым флангом, состоящим из союзников-платейцев, командовал бесстрашный стратег Аемнест. Афинские рабы, вооружённые пращами и дротиками, расположились позади фаланги и на склонах гор.

Перед греческим воинством простиралась Марафонская равнина, окружённая горными отрогами. Напротив них стояла персидская армия. В тылу мидян был их лагерь, разбитый у самого берега, и внушительный флот. По левую руку от греков текла небольшая река Харадра, впадающая в Эгейское море, за ней начиналось болото.

Ни один из противников не решался начать битву. Датис и Артаферн, предводители персов, колебались, считая, что им невыгодно напасть первыми; Мильтиад, уже теряя надежду, ждал лакедемонян.

Аристокл и Каллон стояли в первой шеренге правого, почётного крыла. Их доспехи почти не отличались. Облегчённый бронзовый панцирь и поножи, защищающие икры, коринфский медный шлем, закрывающий почти всё лицо.