Яблоко Монте-Кристо

Зная об этой черте Норы, я стряхнул с себя удивление и, начав действовать решительно, подошел к дядьке, похлопал его по плечу, а затем твердо сказал:

– Сделайте одолжение, сядьте, придите в себя и начните рассказ.

Мужчина никак не отреагировал на мою пламенную речь, он продолжал облизывать Элеонору, я даже растерялся, но тут хозяйка сумела вывернуться из его цепких рук и с негодованием воскликнула:

– С ума сошел! Ты ел воблу! Отвратительно!

– Всего одну рыбку, с пивом, на вокзале, – признался мужик и радостно взвизгнул: – Ты меня узнала?

– Нет, – сердито ответила Нора, схватила со стола упаковку бумажных платочков и принялась яростно вытирать лицо и шею.

 – Мы разве знакомы?

– Дык, конечно, – засуетился мужичонка, судорожно раскрывая портфель. – Во, глянь фотки!

Нора уставилась на снимки, которые ей протягивала не совсем чистая, а если быть откровенным, просто грязная рука.

– Ну, позырь. Это тетя Катя, во!

– Тетя Катя? – вздернула брови Нора.

– Верно! – пришел в экстаз клиент.

 – Слева дядя Юра, на табуретке бабка, за ней дед Михаил, не Павел, Пашка уже тогда помер. По правую руку Анька, бабкина племянница! Ну ваще-то не родная, она от дедовой второй жены третьего мужа пятой дочери сына. Сеня его кличут. Так Сеня мне кумом приходится! Во, это я.

– Где? – окончательно растерялась Нора.

– Дык в коляске, возле Машки, жены Пашки, который помер из-за дяди Юры, тот в него вилы ткнул по случайности. Пришел в сарай сено корове нагрести, а там Пашка спит, он туда из-за Ленки влез, соседки Ваньки, которого Любка выперла, потому что за Николашу замуж вышла.

Теперь разобралась?

Я скосил глаза на Нору: первый раз за годы службы вижу, чтобы хозяйка потеряла способность к вербальной активности, у нее, похоже, парализовало голосовые связки, наверное, от крайнего удивления. Но гость истолковал воцарившуюся тишину по-своему.

– Значитца, скумекали, – удовлетворенно закудахтал он, – а вот и ты!

– Где? – отмерла Нора.

– На фотке, возле Мишки, который в колодец упал.

Утоп, бедолага, спьяну. Зря его Анька за водой бухого послала. Могла б сообразить, что это плохо закончится. У нее уже Сережка-то утонул, на фига было Мишку посылать… – зачастил гость.

Элеонора выхватила из рук дурака снимок.

– Действительно, – протянула она, – это я, вот странность. Так! Молчать!

Дядька вздрогнул и закрыл открывшийся было рот.

– Ни звука более! – рявкнула Нора. – Отвечайте лишь на мои вопросы.