Батареи Магнусхольма

Старые ставились на фундаментах из бутового камня, но для мощных орудий он недостаточно прочен. А если они возьмут фортификационный бетон, то ведь он тоже не всюду годится. Я знаю, что современные укрепления имеют толщину стен до тринадцати футов. Значит, выбирая места для батарей, еще и это будут иметь в виду. И их расположение может не соответствовать обычной фортификационной логике.

– Да, задачка…

– Кроме того, все это – лес, – карандаш обвел чуть ли не весь треугольник. – И в лесу будут ставить артиллерийские склады и все, потребное для батарей и их личного состава.

Если предположить, где встанут батареи, еще можно…

Зайдель потыкал карандашом в побережье.

– То угадать, где наш предполагаемый противник вздумает разбросать склады, совершенно невозможно, – закончил его мысль Ронге. – А строительство уже началось.

– Так что Пудель при всем желании не мог попасть на этот полуостров, господин Ронге. И винить его за это нельзя.

– Сотня жителей?

– В лучшем случае.

– Черт бы их побрал…

Зайдель покачал головой.

Он понимал, отчего сердится Ронге.

Есть старые добрые способы добычи сведений. Этим способам обучали самого Зайделя, они более или менее надежны. Подкупить нужного человека, чтобы принес важные бумаги с картами и цифрами, выкрасть портфель с документами, затеять маскарад – в облике того же лифляндского рыбака прогуляться по Магнусхольму и, вернувшись, аккуратно зарисовать то, что удалось уложить в тренированную память…

Но использовать причуды и затеи так называемого прогресса?

Зайдель знал – даже самые простые и надежные технические устройства непредсказуемо ломаются в самую неподходящую минуту.

Испытанные, прочные, которые, казалось бы, и нарочно не поломаешь – разлетаются в мелкие дребезги. А тут – аппарат с множеством всяких винтиков, пружинок и, наверно, шестеренок.

Что может быть ненадежнее маленького и сложного аппарата?

Тут Ронге и Зайдель были одного мнения. Однако выбирать не приходилось.

– Зайдель, он там не заснул? – пошутил Ронге.

 – Разбудите его и приведите.

Зайдель вышел и вернулся с мужчиной лет тридцати двух, невысокого роста, в потертом пиджачке и несколько испуганным. Он держал в правой руке старый бурый саквояж, в левой – древний чемодан.

– Садитесь, пожалуйста, – сказал посетителю Ронге. – Ханс Клаувиц?

– Да, господин Гомберг, это я.

– Садитесь же. Вы хорошо доехали до Вены?

– Да, господин Гомберг.

– Гостиница вам понравилась?

– Да, господин Гомберг.