Карибский капкан

Наверно, такое событие не вызвало бы столь пристального общественного внимания, не будь пламенно приветствующий тщедушного старичка из Москвы человек президентом страны Гонзалесом.

Глава 2

Не успел никто и глазом моргнуть, как президент нежно и бережно, словно фарфоровую куклу, усадил своего гостя в лимузин, и нырнул туда следом, сделав лишь приветственный жест ошарашенной толпе. Он не мог не поприветствовать своих граждан, даже при таких обстоятельствах, но всё же он не мог делать этого долго, так как всё его внимание было сосредоточенно исключительно на только что прибывшим старичке из Москвы.

Звали его Кондрат Архипович Харитонов.

Сидя на заднем сиденье лимузина, где было немного тесновато, прижатый к дверце бедром президента, Харитонов пытался сделать вид, что рад встрече чуть меньше, чем он.

– На это я не рассчитывал, – заявил он, окинув взглядом обстановку. – Как понимаешь, путешествую инкогнито.

– Ворчун, – добродушно заметил Гонзалес.

 – Не только ты умеешь работать. И мы не лаптем щи хлебаем.

Разговор вёлся по-русски.

– Я заметил. В аэропорту за мной уже пристроился хвост. Ты испортил мне удовольствие оторваться от него. Форсу было бы меня куда больше, чем в молодости.

Президент улыбнулся и хлопнул старичка по колену, отчего тот вздрогнул, будто бы от удара врачебного молоточка.

Кортеж двигался по широкому автобану, проходящему над джунглями. Дорога, связывающая аэропорт со столицей, была самой лучшей в стране.

Правда, с неё не было ни одного съезда. Спустя минуту кортеж въехал в город. Сначала он проследовал мимо серых бетонных домов-символов прогресса и цивилизации, которую принесла революция Гонзалеса. Несмотря на разгар рабочего дня, из всех окон офисных зданий высовывалось не менее дюжины бронзовых лиц (кондиционеры и вентиляторы были в стране дефицитом, а если же заботливый начальник всё же устанавливал их, они быстро выходили из строя. Так что клерки убивали одновременно двух зайцев: хоть как-то охлаждались и в то же время хоть как-то держались в курсе политической обстановки в стране).

Они едва могли различить на фоне могучего профиля президента маленькое и сморщенное, как у пожилой мартышки, лицо Харитонова. Если они всё же различали его, то уж вряд ли подумали, что именно этому невзрачному человеку они обязаны своей новой жизнью, свободной от жестокой диктатуры.