Парантелла

Из распахнутой двери вылетела крупная синяя униформа с несколько забавно высовывавшейся из-под ладненького воротника смуглой головой. Ухарь Ливри смолк – ему словно отрезало язык, а вся былая нахальная бравада куда-то запропастилась. Работа в его руках начала продвигаться куда быстрее, но глаза, хоть и были скошены вниз, не отрывались от грузной фигуры начальника.

Не обращая никакого внимания на подчинённых, «Руководитель 10-го отдела “Калидум Литера”» добрался до пустующего рабочего стола, сел в кресло, нашарил руками клавиатуру с мышкой и затем весь опустился в компьютер.

Каждая клавиша отдавалась раскатистым грохотом внутри офисных клерков.

– Что там с поломкой на телеграфной линии почтамта для морских перевозок? Кто ответственный за это? – cпросил костюм с припаянным к шее воротником в никуда.

– Я, мистер Тасс… – послышалось из-под бумажных гор где-то невдалеке. «Ответственный за это» напряжённо поправляла светлую прядь волос и ждала следующих вопросов или указаний.

Теперь и ей было не до того глуповатого смеха, который не долее пяти минут назад слетал с её тонких губ, внося свою лепту в очередное унижение старого почтальона.

– Когда починка?

– Я отправляла запрос в департамент связи, они обещали приехать на следующей неделе.

Не ответив ни слова, будто позабыв про ответственную светловолосую мышь, синий китель продолжал бороздить монитор оловянными глазами.

– Кларк, почему тебя всегда слышно? Ты голосишь так, что в ушах звенит.

Сам не работаешь и другим не даёшь!

Кларк Ливри застыл, внимая каждому слову, вылетевшему из лысой начальственной головы. Разлохмаченная бумага подрагивала в руках, будто ожила и ей вдруг сделалось очень холодно.

– Делай своё дело и не вздумай горлопанить!

– Да, мистер Тасс… – Потревожил провинившийся мальчишка своим шёпотом гробовое безмолвие 10-го отдела.

И только один старик Кристоффель молчал не из страха.

Своими ссохшимися руками он перебирал отштампованные документы, которые надлежало сложить воедино и выбросить в мусор. Он молчал не из страха, ведь страх его давно прошёл, оставив по себе поле изжёванных, изглоданных, втоптанных в землю нервов.

И всё равно он страдал. Но ведь сегодня понедельник, а это значит, что клапан, из которого нескончаемым потоком обычно изливается боль, будет на время перекрыт. И это уже хорошо. Очень хорошо.