Наемник

Ну, о чем это я, други наемники… Видел-видел я перстень ваш, знаем мы вас… Хватает на севере работы для вашего ордена, только руку протяни, как везде вам заплатят за задания… Ах да, купцы… Купцы нашего города очень знатные люди – возят пушнину от кочевников тайги, благодаря тому, что тракт идёт через нас, город процветает, а эта срань постоянно на всех нападает! Вы понимаете, други рыцари?

Мужчина сидевший за столом напротив градоправителя наклонился из тени и его озарил свет горящих свечей.

Гостю было немногим за тридцать, с черными как смоль волосами достающий до плеч, щетиной недельной давности и овальным лицом. Голубые глаза были спокойны и холодны, хотя в блесках огня в них то и дело вспыхивали искорки, которые настораживали присутствующих воинов Староместа – небольшого города в Северной провинции Королевства Пальсткого.

– Мы далеко не рыцари, – голос воина звучал как сталь: холодный, звучный и по нему можно было понять, что разговор с ним должен быть коротким.

– Хех, я к слову, – тэн усмехнулся и вновь отпил из кубка, – так вот, началось это чуть более года назад, когда в Чаушском княжестве прошла амнистия заключённых… Скоты! Пять лет с войны прошло, а князь Элин их отпускает!

Этот удар кулака по столу сопровождался поднятым шумом со стороны свиты градоправителя.

– Ну вы знаете, господа, что из тюрем были выпущены тысячи военных преступников и мародеров… Так в нашей волости появилось четыре шайки! Четыре! За год мы смогли выловить три и то, потому что они сами себя поубивали! А эти треклятые «дети севера», умнее подошли! Нападают на караваны с засадой, да в тех местах, где именно нет наших постов, не проезжает патруль или живут жители, как будто им кто-то сообщает…

Гость напротив молча кивал, в знак того, что слушает и понимает Евсевия:

– …что уже полгода мы пытаемся их словить, но бегаем за тенью! Я даже сам возглавлял вылазку, но все тщетно…

Черноволосому гостю видимо уже наскучила речь тэна, и он левой рукой, украшенной золотым перстнем в виде цветка на среднем пальце, положил свиток на стол, хоть тот и был помят, но на нём все же можно было прекрасно прочесть содержимое.