Временщик. Книга четвертая

Интересно другое. Противник не производил впечатления крутого Игрока. Так, Ищущий средней руки. Однако он был более чем уверен в себе. Ни единой Вуали или Покрова. Будто кто-то сообщил ему, что объект – то бишь я – находится в абсолютно невменяемом состоянии. Подходи и бери.

Я тяжелым взглядом посмотрел на бутылку водки. Нет, подруга, все хорошее когда-нибудь заканчивается. Убрал «Абсолют» в холодильник, а остатки пива вылил в раковину. Пора приходить в себя.

Добрел до ванны и пришел в ужас. Из зеркала на меня смотрел побитый жизнью онкобольной полукровка.

Под глазами черные круги; сальные волосы спутаны; бровь рассечена и покрыта коркой запекшейся крови. То-то, думаю, чешется. Лицо осунулось, плечи ссутулились, да и сам я как-то похудел, что ли… Так, это сколько я пил? Контроль разума до сих пор неактивен, а Предводитель успел откатиться. Получается, икс больше трех, но меньше шести. Нет, мне определенно нужны еще вводные данные.

– Лапоть! – теперь я звал не заискивающим голосом пройдохи, желающего похмелиться, а твердо и уверенно.

Как хозяин окликает свою собаку, которая слишком долго обнюхивает дерево.

И видимо, все дело было именно в этом. Потому что домовой материализовался с чересчур громким, как мне показалось, хлопком.

Выглядел Лапоть неопрятно, насколько может выглядеть лохматое нечто с огромными, уже полными слез глазищами. Помимо этого, на боку у домового явно не хватало волос. Да и сверху все было в подпалинах.

– Ну, здорово! Где шкерился?

– Да тут, поблизости, хозяин.

Что, уже пора петь?

– Петь? – удивился я.

– Петь, – грустно согласился Лапоть, – «На поле танки грохотали», «Черный ворон», «Вот пуля просвистела». Как обычно.

– Весело у меня вечера проходят, – я почесал затылок, потому что память выбросила белый флаг и категорически отказывалась что-то вспоминать. – Ты лучше скажи, это я тебя так?..

– Сам виноват, – опустил глаза домовой, – нечего хозяину перечить.

– Ну и сука же я. Ты, Лапоть, прости меня. Илья Муромец хороший, когда трезвый.

Все, давай, вари какое-нибудь свое снадобье, чтобы на ноги поставить. Голова болит жуть как. Будем возвращаться в трезвую жизнь.

– Правда?! – с какой-то детской надеждой спросил домовой.

– Честное пионерское, – я поднял ладошку.

– Я тогда щас… Щас…

Хлопнуло, и Лапоть исчез. Вот тебе и поговорили. Собственно, выяснили, что я вел себя самым скотским образом. В надежде, что домовой еще одумается и вернется, я начал читать лог сообщений в интерфейсе.