Гнутая монетка

Больше всего на свете она сейчас хотела, чтобы родители были рядом!

– Я уже отправил им смс, но ответа пока нет, – сказал Себ. – Попробую позвонить, когда приедем в больницу. Мама на работе, но я постараюсь застать ее до начала смены.

Иви попрощалась с мамой еще вчера утром. Будь она сейчас здесь, сразу взяла бы ситуацию под контроль и со всем разобралась бы. А они с братом только и смогли, что вызвать скорую помощь.

– Папа сейчас в Париже, – тихо добавила Иви. – Он тоже работает.

Их отец работал консультантом в знаменитом лондонском Музее Виктории и Альберта[2 - Музей Виктории и Альберта – крупнейший в мире музей декоративно-прикладного искусства и дизайна.

Основан в Лондоне в 1852 году.] и так хорошо разбирался в старинных вещах, что к нему обращались за советом со всего мира.

Фельдшер поднял бровь.

– Так вот почему вы живете у бабушки…

– Мама с папой приезжали на Рождество, – объяснила Иви, чувствуя, что должна вступиться за родителей. – Просто им пришлось пораньше вернуться на работу.

До сих пор ее не особенно волновало, что родители постоянно живут в Лондоне, а они с братом – у бабушки, в Блетчи-Скрабб, в шести часах езды от столицы, но ведь и чрезвычайное происшествие у них случилось впервые.

Фельдшер отложил записи и повернулся к бабушке Сильвии, которая, несмотря на высокий воротник на шее, даже попыталась улыбнуться. Иви подумала, что с такой штукой и разговаривать-то трудно: ведь бабушка промолчала, когда Себ соврал фельдшеру о своем возрасте.

– Ну что, миссис Спэрроу, посмотрим, как у нас дела. – Он откинул одеяло, чтобы осмотреть руку бабушки Сильвии. Тонкая полотняная повязка, поддерживающая ее, была завязана на шее, фельдшер осторожно ослабил узел и освободил руку. Бабушка поморщилась от боли.

Когда повязку сняли, Иви чуть не ахнула. Бабушкина рука раздулась и стала фиолетовой, словно гигантский баклажан. Фельдшер осторожно коснулся поврежденного запястья.

– Похоже, отек увеличивается.

И наверняка очень болит. – Он аккуратно поднял руку, чтобы тщательнее осмотреть ее со всех сторон, и Иви заметила, как что-то блеснуло золотом.

– Миссис Спэрроу, – сказал фельдшер, – на вашем браслете нет застежки. Боюсь, нам придется его разрезать, чтобы снять. Вы не против?

У Иви защемило в груди. Наверное, бабушка чувствует то же самое. Ведь этот золотой браслет – то немногое, что осталось у нее от ее прежней жизни. До того как она потеряла память.