Господин Осень

Она не нашлась, что ответить, поэтому не придумала ничего лучше, чем удобнее расположиться в траве, подогнув под себя ноги, и просто задумчиво смотреть вдаль, на берег с домиком. Снова ее уединению помешали. Ей стало досадно. Ну неужели даже в лесной глуши, сокрытой от города плотными стенами и непролазными тропами, невозможно было побыть одной? Даже здесь найдут.

– Ну и? Что у тебя случилось? – После продолжительной тишины за спиной вновь послышался приятный низкий голос.

Девушка дернулась, но сохранила самообладание.

Осанка ее была выпрямлена по струнке, плечи расправлены. Не сгорбленной же дугой увековечиваться на чужом холсте. Раз уж случайно попала «в кадр», так пусть он получится красивым и запоминающимся.

– Ничего не случилось, – спокойно ответила она. Не хватало еще изливать душу первому встречному.

– Ну, конечно. Ты оттого ревела в три ручья, что ничего не случилось?

– Я не… Неважно, – осеклась она и поспешила добавить: – Я не думала, что здесь меня может кто-то увидеть.

– Это, кстати, мое любимое место.

Я здесь пишу уже далеко не первый день.

– Вот как? Не знала, правда. Я пришла, куда глаза глядели, – наобум.

– Дело твое. Я тебя надолго не задержу – остались лишь контуры деревьев и камышей по бокам – а потом можешь идти реветь дальше.

Она фыркнула, но улыбку не сдержала.

– Надеюсь, я не испортила вам картину своей плаксивой исповедью.

– Ничуть. Ты гармонично вписываешься в осенний пейзаж и совсем не портишь цветовую композицию картины. Вот только выглядишь совсем печальной.

– Это плохо? – Натурщица повернула голову, но странный незнакомец осадил ее, настойчиво попросив сидеть смирно и не дергаться, так что ей вновь пришлось вытянуться по струнке.

– Отнюдь. Даже страдания могут быть по-своему прекрасны.

Необычный он какой-то. И странный. Да и ладно, ей-то какое дело. Попозирует немного и назад, домой. В привычную нудную рутину и бесконечную круговерть монотонных пресных дней. На мгновение ей показалось, будто внутри всё воспротивилось, оттолкнуло, а самой ей стало так тоскливо и горько от подобной мысли, что ее вновь подмывало расплакаться.

Но она не будет это делать при незнакомом художнике, что рисует людей, даже не спросив у них разрешения. Однако, даже несмотря на невозможность побыть одной, где-то в глубине души ей все равно не хотелось покидать это тихое спокойное место, подарившее таинственную встречу и странное, незнакомое ей раньше чувство.

– А все-таки, – вновь нарушил тишину художник.