Аластор

Ошарашенное животное безумным галопом кинулось вперед; гужи страшно затрещали, фургон весь заиграл, издавая громкий срежет, а разложенный по сундукам и коробкам нехитрый скарб загромыхал, с шумом обваливаясь на пол. Сашка едва удерживался сам; вдавив голову в плечи и вцепившись одной рукой в металлический прут согнутый в нехитрую ручку, он, чуть живой от страха, слышал, как надрывно скрепят разболтанные колеса, перелопачивая тело каменистой дороги, и как прошивают прохладный ночной воздух громкие звуки выстрелов, совсем рядом с тряпичным тентом фургона.

Еще мгновение, и, казалось, измученная Алаида наконец вырвет их из плена разверзнувшегося ада, оставив позади этот чудовищный ночной кошмар, но страшный, поднявшийся будто из самой глубины земли грохот враз оборвал все надежды.

Старая изъеденная оводами лошадь, то ли не выдержав бешеного ритма, то ли скошенная одной из пуль, пущенной из холодного мрака, кубарем покатилась по пыльной дороге, чуть не перевернув на ходу фургон и с треском изломав упряжь.

Грохот, лязганье, скрежет – все перемещалось в единой клокочущей какофонии, задрожало и тут же исчезло.

Сашка пришел в себя, только когда клубы пыли окончательно осели в жгучей и промозглой темноте. Он попытался приподняться, но знакомый, чуть приглушенный голос, одернул:

– Лежи тихо, – чуть слышно предупредил дед, прижавшись спиной к опрокинутому бочонку вина.

Его руки крепко сжимали цевье винтовки, дуло которой он направлял в сторону замшелой занавески, прикрывающий вход в фургон.

Лицо было напряжено, но при этом совершенно спокойным. Даже в минуту опасности он выглядел стойко, и вполне отдавал себе отсчет как следует вести себя в подобных ситуациях. Сашка замер и весь превратился в слух.

В глухой пугающей тишине стали медленно рождаться звуки. Где-то отдаленно послышался шорох шагов: сначала тихий и неразборчивый, он набирал силу и множился, рассыпаясь на множество отдельных звуков.

Кто-то крался к фургону, настороженно и скрытно спускаясь с горных хребтов к узкой ложбине.

Даже будучи ребенком, со скудным жизненным опытом, Сашка верно оценил их положение – оно было ужасно! Беззащитный фургон никак не походил на крепость, и единственное его преимущество – мобильность, было сведено на нет страшной аварией. Они были в ловушке. Они были обречены.

Вторя этим мыслям, звуки сделались увереннее и наглея.