Надежда и отчаяние

Стало как-то не по себе; я начал аккуратно вырывать руку и уводить взгляд, отодвигаться в сторону.

– Николай Викторович Шалопаев.

– Очень приятно, – соврал я.

– Уже работаешь?

– Нет…учусь.

– Студент?

Я злобно кивнул. Это слово ассоциировалось у меня с той помойкой, в которой я учусь. А я ненавижу все, что с ней связано и всегда бешусь, когда что-то подобное всплывает в разговоре.

– Молодой человек, бывало ли у вас чувство, когда совершенно не хочется идти домой? Когда совершенно не хочется в доме этом сидеть?

– Ну… случалось, – ответил я тихо, чтобы кроме моего собеседника никто не услышал.

– Во-о-о-т… – протянул он, грозя пальцем. – И у меня такое было.

Он всхлипнул, втянув сопли с усов, и замолк, о чем-то задумавшись. «Это надолго», – появилось у меня в голове. Я не привык рассказывать кому-либо о своих переживаниях ввиду недоверия и привычки все переживать внутри себя, и уж тем более я не хотел их рассказывать вот этому незнакомому алкашу. Я хотел было попрощаться, но он открыл рот и начал какого-то черта рассказывать историю о том, как его младшего внука разодрали собаки…

…После этого рассказа во мне что-то двинулось, точно холодная каменная оболочка слегка треснула, и из-под нее начал пробиваться свет.

Нет, я не захотел обнять его, поцеловать и вместе с ним плакать, но какая-то легкая жалость поднялась в моем сердце.

– Эх, проводи меня до дома, пожалуйста, – наконец сказал он совершенно потухшим голосом.

Я уже давно хотел уйти. Благо, идти оказалось недалеко, но собеседник мой оказался настолько пьян, что практически полностью оперся на меня; фактически, я тащил его на себе.

Лестница по мере продвижения вверх все более и более темнела, навевая сердцу какую-то тоску (в подъезде не было освещения). В конце коридора я трижды постучался – никто не ответил; тогда я нашел в кармане у Шалопаева ключ и открыл дверь самостоятельно. За ней скрывалась квартирка, обдавшая меня крепким запахом табачного дыма. Я спросил есть ли кто-нибудь дома.

Через минуту вышла низкая женщина. Она шла медленно, но, увидев на входе сидящего мужа, вскрикнула и кинулась к нему.

– А! – кричала она. – Вернулся, негодник! Где деньги? Где? – Она в отчаянии начала выворачивать его карманы, но ничего в них не обнаружила. – Ничтожество, где деньги? Говори! – Ее голос дрожал. Кажется, она сдерживала слезы. Женщина положила руки на голову. – О, Боже, за что же такое наказание?

Она ударила со всего маха его по щеке.