Непонятная война

– Беглянка или шо? – вновь раздался таинственный голос.

– Да черт их знает. Каждый вечер такая херня. Пади их разбери, – ответил первый. Она пыталась вспомнить, как его отчество, ведь второй, неосторожно сказал его, при их встрече.

Послышались шаги. Тем временем, кабина ее грузовика открылась, и, с места водителя, спрыгнул второй, тот, с оскалом-улыбкой. Он громко высморкался, не менее громко отматерился на грязь под ногами, и пошел в сторону кузова. Через несколько секунд, брезент был сдернут, и она увидела перед собой молодого парня с винтовкой в руках.

Он был в непонятной форме, явно большей его размера на три, в каске и с пластырем на переносице. Под двумя глазами виднелись синие пятна, а от всего тело несло сильным перегаром.

– Ты кто? – спросил он, щурясь и пытаясь разглядеть, среди канистр ее силуэт.

– Я не знаю, – ответила она, проносясь взглядом по уже ставшему родным машинном отделении. Как оказалось, вокруг нее были не только тряпки и канат. Рядом с ней была целая уча разных патронов, просто так, высыпанных у одному углу.

– Ты, шо, дебил? – спросил молодой к подходившему второму, – Куда ты патроны насыпал, придурок? А, если бы она, их выкинула или съела? Я с тебя поражаюсь Захаренко. Дебил-дебилом.

– Так она, это, не хера не помнит, говорит. На кой ей патроны? – указывая на нее, виновата оправдывался второй. – Слышь, – вновь к ней, – ты кто, дочка?

– Я не знаю…

– Ясно. Мне тут не да ваших разборок. Давай вытягивай ее с грузовика, и дуй к Остапенко.

Он про тебя полдня уже спрашивает. Эту на мойку что ли, или к нам в комнату тащи, все равно ей тут жизни не дадут, – откидывая брезент назад, сказал молодой. – Там хоть наши с ней поговорят, душу отведут. А то мужики месяц уже без бабы.

– Кто вы? – в истерике прокричала она. – Кто вы, куда вы меня вести собираетесь?

Послышались шаги первого. Он спрыгнул с кабины и направился в сторону кузова.

– Осипенко, ты шо ей не объяснил? – обратился к нему молодой.

– Та шо там объяснять? Видно ж, шо беглянка. А тут дуру включила, мол, ничего не помнит. Ты, как тебе вообще зовут?

– Я не знаю, – захлебываясь в слезах, суматошно и невнятно, говорила она. Где то вдали раздалась автоматная очередь

– О! Сивцов опять гуляет? – спросил Захаренко

– Дак, третью ж ночь, уже гуляет. Сын женился, вот и гуляет, – ответил молодой, – Ладно, тяни ее к Остапенко, может он что скажет.

Захаренко и Осипенко поднялись в кузов.