История Левино Алигьери

Лишь в день похорон вся его семья – жена и двое детей с Винченцо во главе, – траурной процессией прошествовали в церкви, где была организована прощальная служба с Меркуцио-Горацием Алигьери, заняв свои места рядом с высокомерно взирающей вокруг семьей Моретти. Те радушно, без тени скорби на лицах, приняли в свои объятия его и его семью.

Мой сводный брат выглядел официально-сдержанно, весь закованный в черное и с хмурой миной на лице. Он так и не подошел поприветствовать меня, лишь бросил презрительный брезгливый взгляд в мою сторону, уподобляясь семье его матери.

А когда тело отца опускали в землю, то на лице Винченцо даже отражалось скучающее выражение. Я был убит горем и не понимал, как можно испытывать такое безразличие к собственному отцу. Я надеялся, что после смерти папы, мы утешимся в объятиях друг друга, и общее горе сблизит нас, хотя рассчитывать на подобное было весьма наивно с моей стороны. Мы никогда не были близки, и все же я хотел в это верить. Но вместо скорби в глазах сводного брата, я увидел лишь ненависть и холод.

На мое удивление пришедшие почтить память отца, а их был почти весь город, в отличие от семьи Моретти, вели себя любезно со мной. Наверно, они полагали, что после похорон все наследство, как любимейший отпрыск Алигьери унаследую я. Скорее всего, так же думал и Винченцо. Сквозь его ледяной взгляд время от времени просачивались искры негодования, словно само мое существование оскорбляло его.

Конечно же, он не знал, что ему уготовлено завещанием отца, никто не знал.

После самих похорон, я больше его не встречал.

Множество людей в течение последовавшей недели посетило наш дом в надежде выразить свои соболезнования и засвидетельствовать почтение будущему наследнику безмерных богатств семьи, а мне хотелось спрятаться и убежать. Стыдливо отводя взгляд в сторону, я принимал их сожаления об утрате и спешил уединиться в отцовском кабинете, сгорая от безысходности своего положения и от горя.

Вот и сегодня вновь забившись в массивное кресло, я трусливо готовился принять свою судьбу.

С минуты на минуту ожидался нотариус зачитать завещание отца. С минуты на минуту все должно было закончится, и очень скоро все узнают, что я навсегда так и останусь безродным, незаконным сыном своего отца. Тогда восхищенные взгляды обратятся к Винченцо, а я, несомненно, буду изгнан из города и забыт, как давнишняя сплетня.

Часы на комоде безжалостно отсчитывали минуты, неуклонно приближая этот трагический для меня момент.