Аркадия

Однако фото – вот оно, и это единственная ниточка, что связывала его, уже взрослого мужчину, заброшенного волею судьбы на затерянный в бескрайнем океане остров, где пальм было в избытке, а пляжем было все многокилометровое побережье, по большей части безлюдное, с его прошлым. Если бы не этот маленький кусочек фотобумаги, где уже с трудом можно разглядеть лицо привлекательной девушки, то Гена и не поверил бы, что у него была когда-то и где-то иная жизнь. Та далекая страна была за многие-многие тысячи километров от этого кусочка земли, который местные жители называли Малым островом.

Гену воспитывал папа, которого он не любил, вот только почему, так и не смог понять. Просто не любил. Уже в зрелом возрасте, потеряв отца, Гена вдруг понял: более близкого и любящего человека у него в жизни-то и не было.

Суровый родительский нрав, который временами граничил с жестокостью, объяснялся желанием «сделать сына счастливым». Без размышлений о том, а можно ли насилием осчастливить человека. Стоит ли ставить в вину незнание сей истины мужчине, который именно так понимал возможность осчастливить своего ребенка, вопрос философский.

Вот только сейчас, когда времени предостаточно, эти и другие вопросы бытия снова всплывали в голове Гены.

Отец всеми возможными ему способами пытался вырвать чадо из лап нужды, в которой сам пребывал большую часть жизни. И это отчасти оправдывало его поступки, правда, уже спустя время, когда Гена сам стал взрослым. А в детстве он страшно боялся порки, которую устраивал ему отец за плохие отметки.

И чем больше он боялся, тем яснее осознавал, что учиться на одни пятерки и четверки, а другие отметки грозный родитель считал недостаточными, чтобы устроить жизнь, он не сможет. И поэтому предстояло придумать, что с этим делать. Гена, росший в полукриминальном районе города Одессы, где, положа руку на сердце, практически все районы были таковыми, нашел-таки способ избегать наказаний. Он стал подделывать отметки в дневнике. Когда это вскрылось, Гену ждала расплата в виде ремня и двухнедельного домашнего ареста. Вторая часть, кстати, ничуть не страшила, ведь нарушить сей запрет не составляло особого труда. Тем не менее парень сделал выводы и решил совершенствовать навыки фальсификации своих школьных успехов. Чуть позже подделки были уже не только в дневнике, но и в журнале.

Классная руководительница, старенькая учительница украинского языка и литературы, один раз заподозрила неладное и вызвала отца в школу.