Отрава для сердец

Только cвятая мадонна знает, в чем крылась причина – в удаче или в осоте, но невозможно было не заметить, как улучшились вдруг его дела! Мало того, что Михайла не изменил слову и не взвинтил цену на свой товар, не передал его другому покупателю, хотя мог теперь, после пожара, выбирать. Марко продал меха с такой выгодой, какой даже предположить не смел в самых радужных мечтах. Он мог бы уже возвращаться в Венецию, но рассудил, что прежде возьмет партию хорошего товара, например, меду. Опять пришлось подождать немного… до конца лета.

Разгоряченная плоть одобряла такое решение – в самом деле, как это так, вдруг расстаться с Анисьей? Да разве они уже довольно натешились друг другом? Нет, Марко подождет. И до исхода лета, и до глубокой осени, потому что это значило увезти с собой не только мед, но и чистейший воск. А потом вдруг явилась ему в голову отличная мысль: прикупить еще мехов на первых зимних торгах! И опять новая – да еще какая догадка: а зачем вообще ждать торгов в Москве? Не лучше ли поездить с Михайлой по охотничьим угодьям, где можно набрать меха вдвое, втрое, вчетверо дешевле? Впрочем, он уже тогда знал, что никуда не поедет: посулит хороший барыш Михайле – и зашлет его по знакомым промысловикам, а сам останется.

Останется с Анисьей.

Дни шли за днями, и он все больше привязывался к своей чаровнице. А Анисья… Анисья не замыкалась в загадочном молчании, не заводила глаза к небесам, не играла во внезапные охлаждения – все эти мелкие ухищрения женского кокетства были ей чужды.

Бесстыдно откровенна была московская купчиха в желании наслаждаться своей молодостью, красотой, любовью – и также молодостью, красотой и любовью Марко. Но с пылкостью и сладострастностью взрослой, опытной, вечно неудовлетворенной женщины уживались в ней легкость нрава, почти девчоночья простота. Так, она старалась для приличия уменьшить тяжесть греха: снимала с себя крест, готовясь к встрече с любовником. Марко знал, что некоторые супруги, прежде чем ложиться в постель, завешивают даже образа, но в мыльне-то образов ни у кого не водилось, а крест, входя в столь опасное место, православные и так снимают. Вот грех и творился шито-крыто.

Виделись любовники на неделе по нескольку раз, и никакой прыткий ум до сих пор не догадался об их встречах, никто не озаботился, почему Анисья велит готовить себе мыльню чуть не каждый день, да вдобавок в неурочную пору – во время послеобеденного отдыха. Впрочем, Марко уже знал о пристрастии русских к баням.