Свет упавшей звезды

И я, проскользнув мимо размахивающего железкой вояки, отправилась договариваться.

Вожак стоял чуть в стороне. Спокойно смотрел по сторонам, делая вид, что не обращает на нас внимания. Он знал – двое людей не проблема для его стаи и угрожать не спешил. У нас появился шанс уйти невредимыми.

Сильный толчок вернул меня за спину незваного защитника. Но резкое движение привлекло внимание альфы. Янтарные глаза уставились прямо в душу.

Адреналин привел в чувство. Голова пришла в норму, но расплавились кости в ногах.

Сердце ухало, как жестяное ведро, по которому стучат палкой, а желудок подбирался к самому горлу.

Подобной ситуации я и врагу не могла пожелать, но выхода не оставалось. Еще ни одна собака не выдерживала моего взгляда и, приковывая к себе внимание вожака, я могла только надеяться, что и в этот раз все получится по моему.

Вместе со страхом пришла злость. На шавок, что взяли нас в полукольцо, на парня, что стоял, держа наготове бесполезный меч, на собственных собак, что ускакали невесть куда, на Владика, что смешал коктейль, и на себя – за то, что не смогла устоять.

Потому что поняла – это не сон. И не белая горячка. Я просто влипла в какую-то очень нехорошую историю. И когда все закончится, кому-то не поздоровится. Кому и когда – еще не представляла, но в том, что отомщу, была уверена.

А вот пес не боялся. Его стая умело смыкала круг. Но я так глупо подыхать не собиралась. Гнев захлестнул горячей волной и выплеснулся клокочущим рыком:

– А ну, пшли отсюда, шавки кудлатые! Вот только попробуйте!

Время остановилось.

Сердце пропустило один удар, другой… Между мной и псом словно струна натянулась, туго-туго, тронь – отзовется тревожным звоном. Или лопнет, раня обрывками.

Я училась ходить, держась за ошейник родительской овчарки, мячики из пасти вынимала. А потом, едва подросла, вместо детской площадки играла на дрессировочной. Разница между гимнастическим бревном и бумом небольшая, но бум – интереснее.

На десятый день рождения у меня появилась собственная собака.

Родители полностью устранились от её воспитания, только контролировали. А я увлеклась кинологическим троеборьем. Правда, через несколько лет клуб наш распался, но навыки никуда не делись.

Мысли текли сплошным потоком, не позволяя ярости заглушить голоса разума. И мой противник отвел взгляд. Чуть-чуть, на миллиметр, но его зрачки уже не цеплялись к моим, не заглядывали в душу. И я не стала давить, уничтожая гордость пса.