Варежки для клавиш

Думаю, без их вовлечённости в процесс и убеждённости, что книга нужна, мне вряд ли хватило бы настойчивости и уверенности в том, что поступаю правильно. Ваши отзывы и комментарии вы можете присылать мне на почту:

e. poddoubskaya@gmail.com

Всем здоровья, радости каждого дня и уверенности в себе!

Роман начинается с эпиграфа

«Я отказываю в сочувствии ранам, выставленным напоказ»

Антуан де Сент-Экзюпери

Пролог

Звонок раздался в тот момент, когда Яна ставила подпись в заявлении на развод.

– Кто это? – ревниво спросил муж, не до конца ещё веря в то, что с ним происходит.

– Друг детства.

– Я думал, у тебя нет друзей детства.

– Я тоже так думала… Извини, отвечу.

Мимоходом оставив мужу деньги для расчёта за услугу, она вышла наружу. Шёл снег, хоть как-то отбеливая ранние осенние сумерки. Через два месяца конец года. Обстановка в мире и дома – не запрыгаешь от радости, но тот, кто так настойчиво звонит, не услышит её бетонный голос. Разгладив складку на лбу, Громова отжала трубку:

– Привет, Вадик! Извини, что не сразу отвечаю… Не поверишь, только вчера думала о тебе, глядя на твой портрет.

– Мой портрет? – растерянность мужчины была почти ощутимая.

Громова погладила экран аппарата пальцем: «А ещё архитектор!». Сбросив параллельный звонок, она продолжила:

– Твой мой портрет – уточнила она: – Помнишь, ты нарисовал меня карандашом в девятом классе? Я у окна, пряди волос падают на лицо и через них пробивается солнце. Я до жути хороша, молода и счастлива, – она умела мгновенно стать Царевной и вынуть из рукава озеро с лебедями.

Тема ретро и признание в верности расшатали голос мужчины, и он поплыл:

– Да, что-то такое припоминаю. Ты до сих пор его не выбросила?

– Смеёшься? – она уже садилась в машину.

– Серьёзно? Слушай, Громова, ну это безобразие. Сколько лет-то прошло?

– Ровно тридцать семь, Моргунов, – в бардачке застряла зарядка телефона, Яна потянула её. Выдох получился натруженным: – Тогда нам было по четырнадцать.

Извини, трубка садится. – обозвала она пластину для связи, что была когда-то коробкой с диском, затем трубкой с кнопками.

– Так, Василиса, это нужно исправить, – мужчина не ошибся: до семнадцати лет подругу звали именно так: – Приезжай, нарисую тебе новый портрет, – компанейски предложил он. Яна выдохнула без энтузиазма, скорее, устало:

– А новый дом сможешь нарисовать?

Пожалуй, давний товарищ был единственным, кому женщина действительно могла довериться.