Солнце из черного камня

Медбрат затянулся, бросил окурок под ноги и загасил его, наступив большим ботинком с протекторной подошвой. Дождь начал стихать, и пора было уходить. Его остановили приглушенные звуки, похожие на крики и сдавленные голоса.

– Принесла-таки кого-то нелегкая, – проворчал Илья.

Ему никого не хотелось видеть, но, похоже, придется столкнуться с нежданными посетителями, которых непогода загнала в разрушенное пристанище. Выйдя в холл, он никого не обнаружил. Справа витая лестница вела в верхние этажи. Под ней находился спуск в подвалы госпиталя.

Голоса раздавались снизу, из подвала.

Слова разобрать было сложно, но в них отчетливо сквозил необъяснимый животный ужас. Кажется, люди звали на помощь. В старом здании могло случиться все что угодно. Здесь запросто можно провалиться в открытую шахту лифта. Или на голову мог свалиться кусок лепнины. Да просто можно нечаянно проколоть ногу гвоздем, коих здесь множество в деревянных досках, разбросанных по полу.

Пары секунд оказалось достаточно для принятия решения.

Откинув сомнения, перескакивая через ступеньки, Кораблев бегом спустился в подвал. В тот момент он, не отличающийся храбростью, обычно старающийся отойти в сторону, если это было возможно, посчитал, что должен поступить именно так, помочь людям. Потому что он медбрат и у него есть соответствующие навыки и знания.

Одолев два пролета вниз, Илья оказался в подвальном коридоре. Свет, идущий из узких окон под самым потолком, слабо освещал путь, и он чертыхался, натыкаясь на мусор.

Остановился перед глухой железной дверью, над которой горел светильник, замурованный в решетку. Промелькнуло удивление, откуда в разрушенном пустом здании электричество, но тут же внимание переключилось на доносившиеся из-за двери звуки. Внутри происходило нечто странное: невнятные голоса, шаги и потрескивание огня, пыхтение и тихий тонкий женский вой.

– Огонь! Мы горим! Откройте дверь! – внезапно раздался четкий истеричный мужской голос с небольшим кавказским акцентом.

Перемежаясь матерными словами, послышались монотонные звуки ударов по чему-то плотному.

Второй мужской голос, сочный и громкий, повторял одну и ту же фразу:

– Сдохни, тварь! Сдохни, тварь! Сдохни, тварь!

Илья схватился за ручку двери, но почти сразу резко отдернул руку. Сама металлическая дверь, а вместе с ней и ручка, была раскалены. На ладони остался красный след от ожога.

Медбрат снял с себя толстовку и, обмотав руку, попытался открыть дверь еще раз. Безуспешно.