Хищники

Попал к нам в семнадцать лет, уже владея оружием. Причём довольно не плохо. Родовое имение в бухте Единорога разрушено. Интересно, кем? Так. Родители убиты при нападении пиратов. Сам он пропал почти на пять лет. Вот оно что! Его захватили пираты, и, похоже, он был рабом.

– Сходится! – подхватил Скопа.

– Что именно?

– Всё. Всё сходится. Жил на побережье и письмо оттуда. Был рабом. Носит рубашки только с глухим воротником. Прятал шею, шрамы от ошейника.

– Возможно, но почему уехал сейчас?

– Может быть, тот, кто хорошо его знает, остался неподалёку от его имения и прислал ему письмо.

Вполне возможно, что туда заявятся пираты. Может быть, даже те, кто захватил его в рабство. И он решил посчитаться…

– А, зная, что официального разрешения на подобное мероприятие он не получит, решил уехать тайно, – подхватил советник. – Кажется, я не напрасно тебя вызвал. Собирайся. Поедешь следом за ним.

– Да, магистр. Я выезжаю немедленно, – коротко поклонился Скопа.

Свернув пергамент, советник встал и, протянув руку архивариусу, улыбнулся:

– Ты очень помог нам, дружище.

Если что-то будет нужно, только дай знать.

Архивариус коротко кивнул и крепко пожал протянутую ладонь. Развернувшись, магистр двинулся к выходу. Скопа повторил жест магистра и с удивлением ощутил стальное пожатие сухой, крепкой ладони. Несмотря на увечье, архивариус оставался опасным противником. Руки его были тверды и уверены в своих действиях. Догнав магистра в коридоре, Скопа не удержался от вопроса:

– Кто он?

– Архивариус? – переспросил магистр и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Один из тех, кто умудрился дожить до старости.

К сожалению, в нашей службе это случается редко. Он был лучшим, но на последнем задании ему не повезло. Каким-то образом его раскрыли, и он близко познакомился с палачом. Когда мы его отбили, он мало походил на человека. Просто кусок окровавленной плоти. Ноги раздроблены, кожа сожжена, из спины вырезаны ремни, а напоследок они вырвали ему язык. Он выжил. Как? Этого не знает никто. Все доктора пророчили ему смерть. Одну ногу пришлось отнять. Но он выжил. Вследствие специфики нашей службы он остался совершенно один. Я назначил его архивариусом. Этому человеку я доверяю как себе. Пожалуй, только ему известны все тайны наших дел.

Советник замолчал, погрузившись в раздумья.

Шагая рядом, Скопа, впервые за все прошедшие годы службы задумался о своей жизни. Пока ему везло. Но это везение не может продолжаться вечно.