Аптека, улица, фонарь… Провинциальный детектив

Аптека, улица, фонарь… Провинциальный детектив

Александр Пензенский

В короткой повести «Аптека, улица, фонарь…» рассказывается об Елецком периоде жизни главного героя романа «Улыбки уличных Джоконд» Константина Маршала. Загадочное убийство студента-провизора нарушает размеренную провинциальную жизнь бывшего помощника главы Петербургского сыска, и разгадка оказывается совсем неоднозначной.

Аптека, улица, фонарь…

Провинциальный детектив

Александр Пензенский

© Александр Пензенский, 2022

ISBN 978-5-0056-6910-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В первую Елецкую весну, как только сошёл снег и высохла бурая уличная грязь, сложилась у Константина Павловича традиция: после утреннего кофея он, если позволяла погода, выходил из дома, спускался мимо громадины собора вниз по Миллионной к реке, кланяясь по пути знакомому названию, подолгу потом стоял на берегу, глядя на рыбацкие лодочки и ползущие через Сосну по дальнему мосту поезда, постояв, поднимался обратно к себе на Торговую, усаживался с утренней газетой на скамеечку напротив синематографа «Экспресс» и читал, вдыхая ароматы свежей выпечки.

Дочитав, возвращался домой, предварительно забрав из булочной уже по обыкновению приготовленный для него свёрток, а дома уж ожидал его привычный завтрак и неизменно улыбчивая Зина.

Нынче погода позволяла – ливший всю ночь дождь перед рассветом успокоился, а утреннее майское солнце на пару с ветром умудрилось даже подсушить тротуары.

Лучше и не придумаешь для последнего весеннего понедельника.

Сегодняшняя газета была по провинциальному скудной на интересные новости. Хвалили новую картину «Коробейники», показываемую в том самом «Экспрессе», перепечатывали столичную хронику, целый разворот посвятили елейностям относительно благотворителя, облагодетельствовавшего городской парк новшествами.

Наконец, перелистнув последнюю страницу, Маршал поднялся, опустил газету в урну, щёлкнул крышечкой часов дабы удостовериться, что не выбился из графика, и повернул в сторону дома.

Но тут же споткнулся о пристальный взгляд. На соседней скамейке сидел хорошо одетый господин лет пятидесяти очень театральной наружности – большой, благородный нос с круглыми очками в тонкой золочёной оправе, из-под шляпы были видны остриженные в кружок молочно-белые локоны, а завершала образ окладистая седая борода – вылитый Тургенев.