В её глазах искрится доброта

Несмотря на все перипетии жизни, эта девушка научилась извлекать пользу от своей эмпатии. Она работает педагогом по обучению особенных детей. Тех, кто лишён не по своей воле каких-либо качеств: зрения, умения говорить или сосредотачиваться во время работы. С таким даром удаётся понять, что ребёнок пытается донести, если самостоятельно не способен это сделать. В такие моменты Аня дарит надежду, что несмотря ни на какие преграды, этих малышей смогут понять и принять другие люди. Они будут чувствовать себя такими же, как и все.

* * *

Когда я зашла в утренний вагон метро, кто-то сильно толкнул меня в плечо. В это мгновение пронзила режущая и зудящая изнутри боль, попеременно сменяющаяся гневом… Инстинкт самосохранения удержал меня благодаря хватке за холодный турникет. Я опустилась на ближайшее сидение и поправила свои волосы. Новое ощущение не отпускало. Словно на американских горках, внутри стихийно бушевали эмоции в том числе глубокий страх, который тщательно пытались скрыть и не давали волю показаться.

Это ужасное чувство. Страх, что ты не знаешь, насколько сильную боль причинит тебе любимый человек. Кто это? Твой муж? Сын или дочь? Мне стало грустно, и я стала искать глазами этого человека.

Нашла. Точнее в эту же секунду в упор на меня смотрели глаза. Подобной встрече взглядами явно были не рады.

– Ты что уставилась? Молчишь. Пришибленная что ли? – тучная женщина крепко вцепилась руками в свою сумку и пакет, которые лежали у неё на коленях.

Её уставший, грубый взор тщательно рассматривал меня с нескрываемым пренебрежением.

– Нет. Извините, – пробормотала я, слегка подняв нос, чтобы меня возможно было услышать.

Вагон остановился, и большая часть людей вышла, оставив нас вдвоём помимо пары-тройки человек. Я не могла это оставить просто так, но при этом что-то в моей голове всё же говорило: не лезь на рожон!

– Извините, это наверно не моё дело…, – суровый взгляд продолжал вдалбливать меня в стену, тем самым ослабевая мою уверенность, – Я хочу вам помочь! Но не знаю, чем…

– Слышь, воспитанная! Я что, на бомжа похожа? Ты чего это вздумала мне свои подачки подносить?

– Нет, нет, нет! Вы не так поняли! Я понимаю вашу боль и хочу помочь.

Вы можете рассказать мне… – набираюсь храбрости и присаживаюсь рядом с ней. Боль внутри меня усиливалась. Словно радар я поняла, что именно здесь сигнал сильнее. «Чтобы вам было проще. Представьте, что мы с вами едем в поезде.