Наследница

Вроде как был человек, а погиб, и миллион вопросов, а был ли он? Дело не закрыто, но и заниматься им никто не рвется, родных нет.

– Так, может, весь антураж и был нужен для того, чтобы в один момент взять и исчезнуть с поля зрения. А затем появиться в своем истинном виде, под настоящей или вымышленной фамилией и вести тихий, ничем не примечательный образ жизни, – предположила я.

– Ольгерд, что ты творишь? – раздался негромкий голос от двери, – ты какую жизнь девушке готовишь, на что ее обрекаешь? Ладно, Минерве повезло, Рэндал позволяет ей все, он же ее и прикрывает всегда, а Видану кто страховать будет?

– Альбер, ты чего испугался? – спокойно спросил старший брат, – я и буду прикрывать, да Минерва с Рэндалом на пару, а потребуется, и ты.

Никто Видану в обиду не даст, и конечно, кричать на всех углах о ее участии в расследовании тоже никто не будет.

– Мда, ну вам виднее, конечно, но своей дочери я не позволю такого, никогда. – Дверь за Альбером закрылась.

– Как сказать, – улыбнулся лорд Тримеер, – жизнь покажет какая девочка родится, если такая же боевая, как ты, то увидим, как скоро она родителями командовать начнет.

– Ну что, Вы возьмете меня в библиотеку? – спросила я.

– Давай ты сегодня поработай в нашей библиотеке, в парке погуляй с Тарией, а завтра с утра пораньше захвачу тебя и оставлю у Модеуса. Я сейчас к императору, в канцелярии буду позднее, а показывать тебя во дворце в мои планы не входит, – решил попечитель.

– Вы поздно сегодня вернетесь? – уточнила я.

– Еще не знаю, если пожелаешь, дождись, поговорим. А устанешь, то ложись спать, поднял тебя я очень рано, расскажешь о том, что найдешь, завтра.

Вот только все планы оказались неожиданно сорванными.

Я вернулась в библиотеку и продолжила свои поиски. В какой-то момент обнаружила статьи в которых утверждалось, что для финансового состояния империи было бы намного лучше освободить къярд от обеспечения золотом и дать возможность Монетному Двору печать деньги в неограниченных количествах, что позволило бы сделать богаче население.

Статьи, скорее заметки, появлялись с периодичностью раз в две недели, и разными словами, интонациями били в одну точку. При этом, в них постоянно намекали, что некоторые профессиональные издания, которые, конечно, не назывались, не желают опуститься до дискуссии с «Дамским угодником» в силу своей дутой элитарности и неумения общаться на простом, доступном языке.

«Молодцы, – промелькнула у меня мысль, – и правильно делали.