Приключения Рольфа

Что удивительного после этого, если душа индейца тоже стремилась выразить свои чувства в песнях своего племени?

И вот Куонеб, вспомнив вдруг о чём-то, направился к югу вдоль горного хребта до того места, где тот расступался, пропуская протекавшую там реку, затем вдоль окраины Стрикленд-Плена поднялся на каменистый холм и там, как и всегда, нашёл голубоглазый, улыбающийся цветок жизни, первый цветок весны. Он не сорвал цветка, а сел и стал смотреть на него. Он не смеялся, не пел, не говорил и не давал ему нежных названий: он только сидел и не спускал с него глаз… Он пришёл сюда, уверенный, что найдёт его здесь.

Кто решится сказать, что душа индейца не прониклась его красотой?

Он вынул трубку и мешок для табака, тут же вспомнил, чего ему не хватает, – мешок был пуст. Он вернулся к себе в вигвам, снял с подвешенной вверху полки растянутые на ней шкуры – семь шкурок мускусных крыс и одну шкурку выдры – и направился по тропинке, которая вела к югу, к обширной открытой равнине, известной под названием Стрикленд-Плена.

Пройдя последнюю, он перебрался через следующий скалистый хребет и вошёл в маленький портовый городок Мианос.

«Сила Пек Торговый склад» – значилось на вывеске той двери, куда он вошёл. Мужчины и женщины продавали здесь и покупали. Индеец стал скромно в стороне и ждал, пока все были удовлетворены, и мистер Пек крикнул ему:

– А, Куонеб! С чем пришёл сегодня?

Куонеб развернул принесённые шкурки. Торговец осмотрел их внимательно и сказал:

– Опоздал… к весеннему сезону.

Я не могу дать больше семи центов за каждую крысу и семидесяти пяти – за выдру.

Индеец собрал шкурки с таким решительным видом, что Сила поспешил сказать:

– Слушай, я дам по десяти за мускусную крысу.

– Десять за крысу и доллар за выдру, вот и всё, и товар, какой мне понравится, – был ответ.

Сила был очень заинтересован в том, чтобы посетитель его не перешёл на другую сторону улицы, где была вывеска:

«Сила МидТорговый склад»

Сделка состоялась, и индеец ушёл, унося с собой запас табаку, чаю и сахару.

Он пошёл вверх по реке Мианос, на берегу которой он расставил несколько капканов для мускусных крыс, опасаясь в то же время, что их украдут или унесут охотники, которые считали эту ловлю нарушением своих прав собственности.

Час спустя он был уже у Демилингского пруда и отсюда повернул к своему вигваму. Он шёл напрямик лесом, пока не дошёл до Кетрокской дороги; по ней он добрался до фермы и ветхого дома Микки Киттеринга.