Король Севера. Любовь

Отдельное спасибо можно еще при случае сказать Даггарду за кормежку – не иначе как Молдлейт кормил пленника с собственного стола. В остальном же… Вардис был в плену.

Так славно начавшаяся погоня за врагом закончилась плохо. На миг, всего лишь на миг он позволил себе забыть, что является лордом, которому нет нужды самолично бросаться в схватку, увлекся сбором кровавой жатвы, и вот. Его армия, впечатленная угрозой Молдлейта казнить лорда Кантора без сожаления в случае нового наступления, стоит в отдалении от города, а сам он сидит в темнице и не знает, чего ждать от следующего дня.

Как все это глупо!

Вардис поежился и плотнее укутался одеялом. То ли ночь выдалась исключительно холодная, то ли он понемногу начинал сдавать, но холод пробирал до самых костей, доводя до озноба. Вардис знал: дай он Даггарду слово благородного, что не попытается бежать, Молдлейт немедленно освободит его из тюрьмы, выделит покои, соответствующие лорду-наместнику… Увы, Вардис не был уверен, что сможет сдержать слово, а потому не стал его давать.

Вот и приходилось терпеть сырость и холод.

Угрюмые мысли накатывали одна за одной. Будущее выглядело туманным, перспективы неясными. Вера в Моэраля, не бросавшего друзей в беде, позволяла надеяться на лучшее, но Вардис всю жизнь стремился быть честным с собой, а потому понимал – потребуй Молдлейт от Морри определенных вещей, например, отказаться от сражения и вернуться в Вантарру, и темница Гофоса станет для Вардиса последним пристанищем, если не могилой.

Но, что было еще хуже, гораздо хуже, чем мрачные предчувствия, это страх.

Поначалу Вардис пытался его игнорировать. Нет, это не было самообманом, просто он до конца еще не определился, чувствует ли он именно страх, или это может быть иной эмоцией. Но постепенно, чем больше времени он проводил в темнице, где имелось время подумать, тем ближе Вардис подходил к истинной подоплеке своих эмоций.

Это все же был страх.

Когда страх поселился в нем впервые и чем был вызван? Вардис долго не мог этого понять, но потом вспомнил…

Холодный снег.

Боль от волчьего укуса, расползающаяся по телу. Липкие объятия небытия, из которых Вардис вырвался лишь чудом. Тогда он проигнорировал произошедшее, списал на волю случая, решил, что такого больше не повторится.

Но вероломное подсознание отложило в себе все, скомкало воспоминание и сопутствующие ему пережитые эмоции, положило на самое дно сундука в комнате, где сидит чудовище.