Прикосновение прошлого

– Но, знай, дорогая, для меня ты всегда будешь маленькой Дианой, – сквозь улыбку, произнесла Мэри, одновременно раскладывая на маленькие тарелочки, аккуратно нарезанные кусочки ежевичного пирога.

– Знаю, мамочка, знаю.

– Ох, – протянула Мэрилин, а затем взяла дочь за руки. – Ты у меня такая красивая.

Диана похлопала глазами. Она слышала это всю свою жизнь, с самого детства. Родители ее любили и берегли, как хрупкий цветок. Создавали для нее все самые лучшие условия, сдували пылинки с ее хрупких лепестков, питали любовью и дарили самое важное для цветка – солнце.

– Я пошла вся в мамочку.

Мэрилин пожала плечами и потрепала дочь за розовые щечки.

– А, знаешь ведь когда-то, и я была на твоем месте. Твой отец был великолепным ухажером. Задаривал меня цветами и конфетами. – Мэри сделала задумчивое выражение лица, словно она прокручивала в своей голове былые отрывки сладких воспоминаний. – Когда он сделал мне предложение, я сначала не знала, что мне ответить. Мне тоже было двадцать четыре и мне так хотелось еще успеть многое сделать.

Околесить весь мир, по-настоящему напиться и почувствовать головную боль на утро. – Они усмехнулись. – Но, я любила твоего отца до безумия. Для меня он был, словно не таким, как все. Его выразительные глаза и эти пухлые губы… в общем, в молодости он был красавцем. Да, я помню за ним бегали толпы девчонок, но его выбор остановился на мне. – Женщина охватила руками свою точеную талию и гордо подняла голову кверху. – Он сделал мне предложение на берегу моря, когда солнце заходило за горизонт. Я помню, небо было таким красивым, словно оно отражало его любовь ко мне.

– Мам, ты так красиво рассказываешь. Я завидую тебе.

Диана взяла со стола тарелку с пирогом и свежие белоснежные салфетки.

– Чарльз мне очень нравится. Он прекрасный молодой человек, и он очень тебя любит.

Диана улыбнулась еще шире.

– Да, и я его очень люблю.

– Это самое главное, потому что без любви ничего не получится, как бы ты не старался. Береги его.

Дина окатила Мэри бережным взглядом. Белокурые волосы матери чуть касались плеч. Серые, как пасмурный день глаза, но в них было столько любви и понимания. Ярко выраженные скулы, которые она унаследовала от нее. Мэрилин была для нее светом в густой тьме. Никто не понимал ее так, как она.

– Ну, ладно, хватит нам с тобой болтать. Наши мужчины уже наверняка заждались десерт.

Две стройные фигуры вышли из светлой кухни и направились в комнату для гостей.