Темные воды

Они два часа орали под окнами, пока в окне не показалась бледненькая, но счастливая Надя. Когда Сергей последний раз видел Лизу, она пыталась ходить, делала пару шагов, потом толстенький задок перевешивал, и она шлепалась на пол, изумленно тараща глаза, но не плакала, а быстро переворачивалась и ползла на четвереньках. И вот теперь Лиза сидела перед Сергеем как живое олицетворение прошедшего времени: двадцать лет минуло. Двадцать лет, семнадцать из которых он провел на войне, в лагерях и на поселении! За это время крошечный младенец вырос и превратился во взрослую симпатичную девушку.

– Сергей Валентинович, вам плохо? – Голосок Лизы звучал встревоженно.

Сергея действительно замутило, так чудовищно жалко стало себя, свою нелепую, бездарно прожитую жизнь. «Что это я?! – Сергей попытался встряхнуться. – Почему прожитую?! Мне же всего сорок три! Впереди еще как минимум лет двадцать, а то и тридцать для того, чтобы наверстать упущенное». Но сколько он себя не уговаривал, странное чувство обреченности не проходило.

Он не умел заглядывать в будущее, у Ольги это получалось лучше. Да, честно говоря, и не пытался, всегда стараясь жить сегодняшним днем. А там, откуда он вернулся, счет шел не на дни, а на часы да минуты. Все хорошо, он выжил, выбрался. Он дома. Но почему вдруг стало так страшно? Словно открылась дверь грядущего и оттуда потянуло стужей, как из этого холодильного шкафа. Могильной стужей.

– Ничего, Лиза, – сказал он, улыбнувшись: – Ничего. Все в порядке.

И тут явилась Ольга.

Сергей с удовольствием разглядывал сестру: яркая блондинка с живым и свежим лицом, умело подкрашенная, дорого и модно одетая, уверенная в себе – в общем, роскошная женщина. Она тут же засуетилась: расцеловала брата с Лизой, выложила на стол кучу всякой снеди и наконец уселась сама – все это не умолкая ни на минуту:

– Ну, как вы тут, дети мои? Смотрю, ты слегка оклемался, да? Ой, я тоже хочу какао! Лиза, котик, там еще осталось? Налей мне, пожалуйста. И открой вон ту баночку. Масло есть? Сереж, будешь? Давай, тебе надо.

Ольга ловко отрезала несколько ломтей от батона, намазала маслом и щедро навалила сверху черной икры из открытой баночки, которая тут же опустела:

– На, ешь. Лиза, возьми. А это мне.

Она впилась ровными белыми зубами в бутерброд, потом отпила какао.

– Ммм, вкусно!

Сергей с улыбкой смотрел на сестру: «Горошинка! Совсем не изменилась. Чуть располнела, но ни капли не постарела. Нервничает, конечно. Переживает.