Агентурный псевдоним Канарис

Агентурный псевдоним Канарис

Евгений Юрьевич Ильичев

Циничный и черствый журналист получает задание редактора – первым взять интервью у ветерана времен Великой Отечественной Войны. Рассекреченный пожилой разведчик с радостью соглашается на встречу. Рядовое, казалось бы, задание выливается для ушлого журналиста в необходимость спасать свою собственную жизнь, а после и вовсе рождает в душе журналиста глубокий духовный кризис и приводит его к переосмыслению жизненных принципов. Трудно подобраться к разведчику, который все еще на задании.

Евгений Ильичев

Агентурный псевдоним Канарис

Глава 1

Когда я встретил Егора Фомича, мне уже шел сорок третий год. Такой возраст, знаете ли… Ни юношеской пустоголовой восторженности, ни розовых очков. Человек к таким годам уже давно определился и со своими целями в жизни и с мировоззрением. Все у человека к этому возрасту по полочкам разложено, все устаканено и взвешено. На все вопросы свое мнение имеется. И, по большому счету, не важно, кто ты есть на пятом десятке.

Все определено и решено в любом случае. Будь ты хоть нобелевский лауреат, хоть горький пропойца. Ты уже знаешь, что иной судьбы у тебя не будет. Власть – воры и казнокрады, медицины в стране нет, и не будет, а в космосе мы первые и того уже не отнять.

Вот так и я думал, когда получал задание редактора. Считал себя полноценной личностью с устоявшимися нравственными принципами. В редакции я был на хорошем счету. Как-никак, двадцать лет в обойме.

Коллеги постарше меня уважали. Желторотые салаги, которых наша безжалостная педагогическая машина штамповала «под копирку» пачками, побаивались. Мамонтом за глаза называли. А что мне с того? Пусть называют, как хотят, их дело. Главное, что я знаю свое ремесло. Знаю и умею его выполнять.

Петрович, наш главред, вызвал меня в тот день первым. Была у него такая традиция, по очереди вызывать журналистов, да мелко задания нарезать. Смутило лишь одно – первыми всегда вызывали молодых.

Самые вкусные задания доставались тем, кто пером хорошо владел и политически подкован был. А тут на те – МЕНЯ вызвали на ковер первым.

«Не за ту ли статью о городецком маньяке?» – Подумал я, направляясь в «крематорий». В кабинете главного редактора никогда не открывались окна, и всегда было накурено так, что хоть топор вешай. Один из пришлых журналистов окрестил как-то сгоряча, да так и прилипло – «крематорий».

– А это ты, Василич? Заходи, садись.