Воин ПрАви

Воин ПрАви

Евгений Косенков

Одна из первых моих работ.Герой Куликовской битвы становится легендарным воином ПрАви, о котором слышат и передают из уст в уста, но не знают, что порой он находится с ними рядом. Он трижды приходит на землю, чтобы трижды погибнуть. Воин Дмитрия Донского, сотрудник НКВД и офицер российского спецназа – это один и тот же человек.

Воин ПрАви

Евгений Косенков

© Евгений Косенков, 2018

ISBN 978-5-4493-9766-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЧАСТЬ 1

Опять с вековою тоскою

Пригнулись к земле ковыли.

Опять за туманной рекою

Ты кличешь меня издали…

Умчались, пропали без вести

Степных кобылиц табуны,

Развязаны дикие страсти

Под игом ущербной луны.

И я с вековою тоскою,

Как волк под ущербной луной,

Не знаю, что делать с собою,

Куда мне лететь за тобой!

А. Блок

ДОРОГА СУДЬБЫ

Зима в этом году опять не хотела уходить. После оттепели метель и холод напомнили о снежных и морозных днях.

Страшный гололед напугал автолюбителей, а начавшие оттаивать деревья вновь облачились в серебряные кафтаны да сарафаны, да поближе прижались друг к дружке. «Эх!» – словно воскликнула зима – Где мои сани расписные и тройка залетная? Просвистим-ка по белу свету напоследок, вернем наши февральские дни украденные, погуляем, попляшем. А затем отправимся на родину, на север, в Гиперборею, откуда и я родом и все людишки – человеки. Эй! Скачите, летите родные, бейте копытами! Добавьте холодку!

Дмитрий погасил сигарету и, кутаясь в отцову шубу, пошел в дом.

Лариса Дмитриевна, его мать, седовласая, с глубокими морщинами на лице, хлопотала у раскаленной плиты русской печи.

– Видал, что творится? – раздался голос отца из комнаты. – Куда поедешь? Ничего не видать, да гололед. Не ровен час, как…

– Ну, что ты будешь делать! – всплеснула руками мать. – Сколь не говори, все свое талдычит.

Она перекрестилась.

– Ладно, старуха.

Только Димку все равно нельзя отпускать.

– Бать, мне к семи на работу.

– Позвони, подменись, скажи, что не сможешь приехать.

– Бать, ты как маленький, я обещал людям, что буду в семь, а свое слово я держу. Не этому ли ты учил?

– Но позвонить?

– Кому, бать? Кому? Это моя находка. Понимаешь?

– Все я понимаю, – он, наконец, вышел на кухню, с трудом опираясь на трость. – Только боюсь я.

Дмитрий взглянул в помутневшие с годами стариковские глаза.