Служитель безмолвной богини

Где вы обитаете?

Тейра молчала.

- Можете не отвечать, сам найду, - отмахнулся Кир. – Мне повторить приказ немедленно покинуть квартиру?

- Спасибо, - пробормотала Тейра, не веря своему счастью. Она торопливо зашнуровывала платье, а Киру хотелось, чтобы гостья ушла как можно скорее, и даже запаха ее не осталось в его жилище. Потому что даже стоя поодаль, он ощущал легкий аромат цветочной туалетной воды. Дешевый, как и все, что могла предложить ему Тейра, и все-таки приятный. Наконец, платье было кое-как зашнуровано, и девушка, повторив слова благодарности, скользнула к выходу. Каблучки ее туфелек застучали по ступенькам.

Только тогда Кир обернулся, вытер со лба выступившие бисеринки пота. Это создание Ишшасса заставило его забыть о вере, почувствовать физический голод вместо духовного. Можно было обвинить в этом саму Тейру и наказать, но Кир Кресс понимал главное: это не ее вина, а его и только его. Поэтому прошел следом за умчавшейся Тейрой и запер дверь на замок, а затем так же медленно вернулся в гостиную и толкнул дверь в святилище Анигьос.

Статуя богини взирала на него с осуждением. Анигьос изображали молодой женщиной. Ее фигуру окутывал плащ, и служители могли видеть лишь лицо и руки. Тонкие кисти, правая приподнята вверх, благословляя. Большие глаза, всепрощающий взгляд – и отсутствие рта. Поэтому Анигьос и называли безмолвной богиней. Она не смогла бы заговорить, даже если бы вдруг ожила, потому что уста лгут, произносят скверну, возводят наветы. Те, кто желал продвинуться по ступенькам служения богине, должны были год хранить молчание. Эту ступень Кир прошел не сразу – лишь в тринадцать лет смог молчать ровно положенный срок, до этого дважды сбившись с пути и нарушив обет. Анигьос все прощала. Простит и сейчас.

Альед верховного магистра расстегнул пуговицы кипенно-белой рубашки с воротником-стойкой, снял ее, повесил на стул. Затем выдвинул один из ящиков, находившихся в углублении слева от статуи Анигьос. Да, богиня прощала, но всегда брала свою плату. Из ящика Кир достал нож с тонким острым лезвием и кнут. Опустился на колени перед жертвенной чашей, коснулся ее лбом. Затем провел лезвием по руке чуть выше запястья, и несколько капель крови упали в чашу. Вспыхнули беловатым светом и исчезли: жертва принята.

Кир зашептал слова молитвы, обращенной к Анигьос, крепко сжал рукоятку кнута и обрушил его на свои плечи. Кнутовище запело и хлестко ударилось, оставляя багровую полосу. Еще удар, и еще.