Цветок для боевого заклинателя

Когда-то, еще до смерти отца, мы владели обширными угодьями у предгорий Адарских гор. Однажды, мы с отцом забрались на смотровую площадку древней охранной башни, стоявшей здесь уже несколько столетий. Я изумленно застыла. Передо мной расстелилась долина с бесконечными волнами виноградников, вокруг – далекие городки и деревеньки, изумрудные рощи зарийского бука и яблоневые сады. А отец, гордый и довольный произведенным впечатлением, сказал, что все это всегда лежало под дланью рода Тавери, и так будет всегда.

Как же он ошибся!

Горная река снесла хрупкий мост, ведущий к серебряным приискам семьи. Отец с отрядом следопытов и рабочих, отправившихся на разведку новых месторождений, попали в ловушку гор, и во время переправы весь отряд погиб. Хотя нет. В живых остался один наемный мастер, которого управляющий принял за неделю до похода. Он и рассказал о том, что случилось.

Я помню эти страшные дни. Мать, обезумевшая от горя, притихшая прислуга нашего дома, и два младших брата отца, по-хозяйски устроившихся в гостиной на новых диванах, выписанных отцом из столицы за месяц до событий.

Нам с мамой было поставлено условие – или мы уходим сами, без скандалов и слез, или в помощь нам пригласят судебных приставов, еще и проверку устроят – все ли ценности рода Тавери на месте. Драгоценности, средства, банковские бумаги…

Нас оставили без гроша. Таковы новые законы империи, введенные пятьдесят лет назад, когда Вервея покорилась Икадоре.

Нет наследника? Нет и наследования.

Спасение пришло, откуда не ждали. На третий день после похорон явился поверенный семьи – с виду, блаженный старичок лет восьмидесяти, который подслеповато, скрипучим голосом зачитал нам бумагу. Наследование рода не позволяет нам с матерью оставаться в этом доме. Все нажитое отныне принадлежит Габору Тавери, среднему брату, и Жозию Тавери, младшему брату покойного Генри Тавора.

- Но почтенная вдова всегда сможет переехать в Алавир, в старый домик почтенной Силены Тавери, матери семейства, которая умерла за несколько лет до этих страшных дней, и оставила свои личные средства и домик внучке, Ирис Тавери.

Помню, как в гостиной нависла напряженная тишина. А потом зарычал Габор, разбрызгивая от злости слюну.