Фамильные ценности

— Скажите, инорита, а переживали бы вы так же, будь моим пациентом не красивый молодой военный, а дряхлая старуха? — ехидно спросил он.

— А какая разница, инор Зайдель? — опешила я. — Пациент — он всегда пациент, вне зависимости от возраста и пола.

— Правильный подход, инорита Вальдфогель, — согласился он. — Всё, документы у вас я принял. Можете быть свободны до осени.

Уговаривать себя я не заставила, вылетела с такой же скоростью, как недавний деканский посетитель. На что только не пойдёшь, чтобы не сталкиваться с инорой Крузе.

Так-то она инора хорошая, но очень увлекающаяся.

Но это было не единственной причиной, почему я поторопилась наружу. Захотелось увидеть пациента инора Зайделя. Разумеется, чтобы его просканировать, только для этого. Но майора с разрушающимися тонкими структурами уже и след простыл, и я ужасно расстроилась. Но ненадолго. Почему-то пришла уверенность, что мы с ним ещё встретимся и я удовлетворю своё любопытство, а он отличит меня от куста. В конце концов, от отца я унаследовала не только долги, но и внешность.

Инор Вайлдфогель был очень красивым инором: жгучим брюнетом с голубыми глазами. К сожалению, на этом все его достоинства заканчивались.

Возвращалась домой я в некоторой задумчивости, пытаясь связать бабушкино предсказание и пострадавшего майора. Почему-то я никак не могла перестать про него думать. Всё-таки такой интересный диагноз прошёл мимо меня, и как раз в тот день, когда я про это читала. Стыдно сказать, я даже раздумывала, не попросить ли бабушку погадать специально для меня, чтобы узнать, получится ли у кого-то помочь несчастному.

Но все мысли о случайно встреченном майоре вылетели из головы, стоило увидеть бабушку. Выглядела она необычайно довольной.

— Лина, я же говорила, что вскоре что-то изменится. Смотри.

И она торжествующе протянула мне толстый томик по целительству, раскрыв его на титульном листе. Там стояла полустёртая, но узнаваемая печать фон Кёстнеров. По-видимому, это была одна из тех книг, которые превратили в деньги для погашения долгов.

Я благоговейно взяла книгу в руки, и внезапно она замерцала мягким сиреневым светом. Не вся замерцала, а только в районе корешка.

Глава 2

Бабушка сияла от восторга. Такой счастливой я её давно не видела. Разве что когда сообщили о смерти зятя? Да и то ей приходилось скрывать радость от посторонних. Конечно, она не делала тайны из своей неприязни к моему отцу, но радость от чужой смерти не идёт на пользу репутации как леди, так и её семье.