Ларчик для ведуньи

— Здесь, когда ему надоедает ходить в детский сад, ты привозишь его к нам, и он проводит сутки как хочет. Не желает ни с кем разговаривать — превращается и прячется под кроватью. Мы никогда его не ругаем и не выманиваем, мы понимаем, что он немножко дарс, и ему требуется уединение. А что ты будешь делать там?

— Платить воспитателям за то, что они не будут его ругать и вытаскивать из-под кровати, — спокойно отвечал Илларион. — Я им писал. Им прекрасно известны привычки и потребности древесных барсов. У воспитательницы опыт работы в интернате, она пять лет возилась с барсятами — отказниками и изъятыми.

Ее сидением под кроватью не удивишь.

— Почему она уволилась? — встрепенулась мама.

— Они переехали, потому что у мужа редкая форма хронического гастрита. В Ключевых Водах есть источник лечебной минеральной воды, идеально подходящий для кошачьих. Вода теряет свои свойства через сутки, ее не транспортируют и не хранят. Они ездили в Ключевые Воды дважды, когда у рыся было обострение, а потом решили перебраться поближе к источнику, для профилактического лечения.

Переехали и открыли детский сад — зарабатывают, чем умеют.

Родители тщательно изучили все рекомендации и характеристики, и сочли ключеводских рысей достойными доверия. Главный барьер был взят. Иллариону запретили даже думать о переезде в Лисогорск или Новозарянск — только в Ключевые Воды. Это поставило на дороге очередное препятствие. Глава городских огнеборцев Матеаш Зонк не брал в штат оборотней, не сильно-то скрывая, что не доверяет их умению победить страх и шагнуть в огонь.

Оставалось надеяться, что министерский приказ о переводе усмирит недовольство будущего начальника. Возьмет на службу, чтобы не перечить вышестоящим, а дальше Илларион как-нибудь справится — он всегда нормально ладил с людьми, умел договариваться о подмене и честно отрабатывал чужую помощь.

Перед отъездом он попытался известить Берту. Сначала по телефону — со своего и с чужих номеров, потому что дарса не брала трубку. Пришлось потратить один выходной. Илларион долго раздумывал, везти ли на заимку Брайко, поверил предчувствиям, не взял, и не зря — Берта не пожелала разговаривать.

Возможно, напугала бы сына до заикания — мало кому понравится, когда огромная разъяренная кошка прыгает на капот машины, утробно воет и царапает лобовое стекло. Илларион сдал назад, за границу участка. Приоткрыл окно, скороговоркой сообщил об отъезде и пообещал присылать фотографии. Берта недовольно рыкнула, мотнула головой и скрылась в лесу.