Факультет "Переполох"

- А чего б ему и не начать, а? - Начал второй брат, расставляя на столе чашки с чаем и тарелку с бутербродами. - Вот уже неделю в твоём доме находится непонятная девушка в беспамятстве, с травмой головы и лишившаяся руки до локтя под завалами, в доме главы одного из кланов.

- Тори, это не самое интересное. - Отвлекся ненадолго от своей смеси Оли, - интересно, что наш друг делал в этом доме? И почему он решил подкинуть на место этой девушки труп другой, и каким образом я согласился ему помочь в этой, не побоюсь этого слова, афере?

- Я же уже объяснял, меня туда вызвали проверить отопительный котел, который начал подсвистывать при нагрузке. - Лерк устало потер глаза. - Сказали, что в доме никого не будет и чтобы проходил через подвал, через который поставляют продукты и увозят белье в прачечную. А там эта девчонка в клетушке заперта и плачет. А потом взрыв. Понял, что сам не откопаю, ну и к вам сразу. Куда ж мне ещё идти, кроме как к вам? Мы же с самого детства вместе.

Любой в этом квартале и в парочке соседних мог подтвердить, что где маячил Лерк Уозерр, там же обязательно можно было обнаружить и троицу Ридлов. Оливер, Торин и Олдер, три сына уважаемой семьи фармацевтов, державшей несколько аптек в городе, характер имели вспыльчивый, и подраться любили, и хорошую драку очень уважали. Но ещё больше они уважали соперников, которые не бежали сразу после драки жаловаться всем родственникам, включая троюродный плетень семиюрному забору. А уж тех, кто понимал, что перед ним представители дружного клана крыс, но не расслаблялся из-за мелкого зверя, а воспринимал всерьёз, и вовсе берегли и защищали.

Именно с такого уважения и началась дружба тройняшек с волчонком. Ну и с кучи драк с чужаками, когда или крысята вставали рядом, или волчонок, молча, прикрывал спину братьям, а потом, также молча, выслушивали воспитательные поучения и от волков, и от четы крыс.

Оливер сейчас сменил отошедших от дел родителей, заведуя аптеками. Да и сам он любил составлять лекарства по уже зарекомендовавшим себя семейным рецептам, и по своим, лично им разработанным. Торин же нашёл свое призвание в делопроизводстве. "Семейный крючкотвор", как его любя называли дома, имел лицензию нотариуса и с упоением погружался в мир постановлений, указов, требований и договоров. Единственным, кто не имел никакого отношения к семейному делу, был Олдер, что хоть и получил качественное медицинское образование, работу имел специфическую, но от этого не менее им любимую.