Птичка для инквизитора

Зато голос хорош, этого не отнять.

Однако заснули они там, что ли!

Ирен нетерпеливо постучала вновь, и дверь наконец отворилась. На пороге возник слуга в канареечной ливрее. Судя по одутловатому лицу, он любил выпить. Возможно, и сейчас Ирен оторвала его от бутылки. Если так, то Таисии нет дома: не станут же слуги пить в присутствии хозяев. И где тогда ее искать? Во дворце? Ах, если бы Ирен могла попасть туда сама, без посторонней помощи, не стояла бы здесь.

— Что вам угодно? — смерив посетительницу оценивающим взглядом, свысока поинтересовался лакей.

— Я из агентства «Реджина», на должность компаньонки, — смиренно, как и положено «синему чулку», ответила Ирен.

Больше всего она боялась, что лакей развернет ее, отправит восвояси. Мол, компаньонку уже нашли, спасибо за визит. Но он махнул рукой:

— Проходите! Сейчас доложу.

Слуги частенько перенимали манеры хозяев. Если так, то Таисии недоставало воспитания. Немудрено при ее происхождении! Следовало бы проводить Ирен в гостиную, поручить заботам дворецкого или экономки, а не бросать на пороге.

Хотя, может, лакей именно им собрался доложить о визите очередной соискательницы? Ирен нахмурилась. Она надеялась, что собеседовать ее станет Таисия, не планировала тратить силы впустую.

«Помоги мне, Вечная мать!» — прошептала в крепко сжатый кулачок Ирен.

Вот и настал час проверки, сейчас она выяснит, хорошая ли из нее ведьма.

Стараясь побороть вдруг овладевшее ею волнение, Ирен сделала шаг, другой, остановилась посреди украшенного скульптурами холла.

Таисия явно мнила себя ценительницей искусства и втридога скупила все завалявшееся в антикварных лавках барахло. В замке Квик, родовом гнезде Дорианов, такое не сгодилось бы даже для сада.

Запрокинув голову, Ирен пристально рассматривала портрет будущей жертвы. Его выполнили в полный рост, словно королевский. Таисия небрежно облокотилась о нелепую руину. В одной руке она держала ноты, в другой — букетик маргариток. Ирен с трудом сдержала смешок.

Таисия неумело подражала аристократкам, которые, будь она хоть трижды королевской любовницей, не приняли бы ее в свой круг. Маргаритки на портрете и вовсе нелепы. Символ непорочности, невинности, они плохо уживались с женщиной, добившегося всего через постель.

— Как низко пал Хантер! — чуть слышно усмехнулась Ирен. — С тем же успехом он мог обрядить в меха любую певичку из нашего кабаре.

Ее внимание привлек непонятный шум, заставил обернуться к лестнице.