Отложенный эффект

Отложенный эффект

Салма Кальк

1. Ремиссия

- Что ж, Марион, я не вижу новых признаков заболевания. Мне кажется, мы вывели тебя в ремиссию. Конечно, это должен подтвердить профессор Делез, но моё предварительное заключение – ты здорова.

Клодетт Реми, молодая, чтоб не сказать, юная целительница госпиталя принцессы Жакетты, завершила осмотр и улыбнулась. У Марион Блуа не было повода не доверять заключению Клодетт – потому что если не Клодетт, то кто? Когда один целитель за другим отказывались иметь дело с её случаем, и даже всесильный профессор Делез главным образом хмурился, выход нашла именно она, Клодетт Реми, аспирантка профессора Делеза. Тогда, три года назад, ещё никто не знал, что это выход, над Клодетт смеялись и говорили, что у неё ничего не выйдет. Но Марион сказала, что не желает лечиться ни у кого другого, только у Клодетт. Потому что только она не кудахчет, а предлагает конкретные меры. И Марион готова пробовать, потому что никто другой вообще ничего не предлагает, а все только лишь строят прогнозы – сколько ей осталось.

Капитан Магического Легиона Марион Блуа ничего не хотела знать о том, сколько ей осталось. Всё, что ещё есть – её, и точка. Она бы и на службу вернулась, но увы, никто не собирался её допускать. Командир генерал де Риньи спокойно вынес её вспышку гнева, а если называть вещи своими именами – истерику, потом так же спокойно похлопал её по плечу и сказал:

- Марион, ступай и лечись. Тебя никто не заставляет уходить в отставку, потому что ты получила свои серьёзные повреждения во время службы. К твоим услугам – все врачи и все целители, какие только существуют. Мы дождёмся тебя.

Это обнадёживало, но не до конца. Потому что все эти врачи и целители хмурились, качали головами и говорили – ну что вы, милочка, какая может быть в вашем случае действительная служба! Побереглись бы, что ли.

Марион не хотела беречься, Марион хотела в огонь. Потому что если ей недолго осталось, то нужно применить это время с пользой. И лучше найти свой конец во время какой-нибудь операции, чтобы он послужил на пользу силам добра и справедливости, чем медленно сходить с ума в палате госпиталя, пусть самой лучшей и комфортной на свете.

Увы, в огонь её никто не отпускал. И всё, что ей разрешали – это заниматься с новичками. Она к своим тридцати трём годам была опытным офицером и квалифицированным боевым магом, она могла научить многому.