Внучка Бабы-яги

Она уже не могла отыскать в памяти имён и лиц одноклассников, даже встреченную недавно в магазине сокурсницу вспомнила с большим усилием — а ведь с момента окончания университета прошло лишь два года.

Можно было бы посчитать плохую память индивидуальной особенностью организма или даже симптомом душевного недуга, но она прекрасно помнила погибшую несколько лет назад мать, никогда не имела проблем с учёбой, а записи в карте поликлиники свидетельствовали об отменном здоровье.

В дверном замке провернулся ключ, мигом выветривая мрачные мысли из головы.

Ну наконец-то! Она поправила волосы, одёрнула платье и летящей походкой направилась в прихожую, не забыв украсить лицо улыбкой.

— Нам надо поговорить.

Любимый муж прошёл в комнату не раздеваясь и уселся за праздничный стол, сдвинув в сторону посуду и приборы.

— Надо было решить всё раньше, да никак не мог собраться с духом, — начал он, глядя в сторону. — Не хочу нести незавершённое в новый год, поэтому давай оставим всё в старом.

Они оба синхронно посмотрели на часы, где минутная стрелка приблизилась к шести — до полуночи оставалось тридцать минут.

— Мне ещё обратно ехать, поэтому кратко: мы с тобой расстаёмся, у меня есть другая семья, и скоро родится ребёнок. После праздников оформим развод, и тебе придётся освободить квартиру. Даю тебе две недели на то, чтобы съехать. Свои вещи можешь забрать с собой. Всё ясно?

Людмила посмотрела на мужа, силясь поймать его взгляд, чтобы убедиться в реальности происходящего, потому что она, эта самая реальность, никак не хотела усваиваться сознанием, а так и оставалась лишь набором фраз и предложений, повисших в воздухе.

— Я не поняла, — честно призналась она.

— Да ты никогда с первого раза не понимаешь! — зло выплюнул он. — Ходишь, как сонная муха, и витаешь в своих облаках. Я всё надеялся, что до тебя дойдёт, да напрасно — только улыбаешься и глаза закатываешь. Блаженная. И зачем я вообще с тобой связался, с клушей домашней! Ты ничего дальше плиты и швабры не видишь, — он продолжал распаляться, — с тобой даже поговорить не о чем!

Людмила смотрела в искажённое злобой лицо и не чувствовала за собой никакой вины.

Все те злые упрёки и обвинения, которые летели сейчас в её сторону, не попадали в цель — огибали её застывшую фигуру и растворялись где-то там, за спиной.

— Неправда, — спокойно произнесла она. — Это всё неправда. И ты это знаешь. И я это знаю.

— Вот опять! — он вскочил со стула и прошёлся по комнате.