Сердце степи. Полёт над степью

- Твоё вторжение туда может спровоцировать Фадо.

- Я не собираюсь воевать и с Фадо или с Кутаром. Вайшо может придумывать себе всё, что угодно, но у меня слишком много нерешённых дел в Халедане, чтобы ещё замахиваться на чужие земли. Какой хас покинет стоянку, когда по углам ограды тлеют угли, а крыша прохудилась? Я не ищу славы безумца. Эта земля станет моей, это мой дом. Так почему Свайр боится Камайю?

- Он считает, что она слишком умна, чтобы отдавать её человеку, у которого есть власть.

- У меня нет власти.

- Пока не Ул-хас.

Аслэг замолчал. Ладонь Кам в его руке казалась очень маленькой.

- Отец не здоров, но он далёк от ухода в ветви Эн-Лаг. Ты заглядываешь слишком наперёд, господин Руан. Я тоже заглядывал слишком далеко.

Он сунул руку в карман и достал что-то, потом медленно разжал пальцы. Алое, как свежая кровь, скользнуло на белую постель.

- Она станет Улхасум. Эным связала наши души на рассвете.

Глаза жгло алым снаружи и чем-то другим - изнутри. Руан стоял, глядя на потемневшее лицо Аслэга, и видел не его чёрные волосы над серым облаком дыма, а свою рыжеватую солому над медными локонами Илтэн десять лет назад.

Лента алой змеёй свернулась у складок чёрного халата.

- Я верю, что она поправится. Она поправится. Я привёз ей керме, и некоторые ещё не дозрели. Мы успели съесть только один. Я не могу отпустить её.

Руан сжал губы, но они предательски дрожали.

- Тебе всё равно придётся отпустить её, - тихо сказал он. - Она не останется здесь. Ты не привяжешь её красной лентой.

- О чём ты говоришь? - хрипло спросил Аслэг. - Ты знаешь, что она сделала? Она собой вытолкнула меня из-под летящей стрелы! Если бы не она, мне бы уже рыли курган, ты понимаешь это?!

- Я не знаю, почему она сделала это. Но это не даёт тебе прав на неё.

- Ты подарил её, забыл? - Аслэг вскинул бровь. - Ты что, хочешь поменяться обратно? После того, что ты сам оставил на шее своей лекарки, ты собираешься предложить мне обменять мою женщину обратно на твою?

Воспоминания обожгли.

- Она не принадлежит тебе, так же, как Аулун не принадлежит мне. - Осколки стекла и то были бы приятнее на языке, чем эти слова. - Нельзя удерживать…

Он осёкся: Аслэг встал, осторожно отпуская руку Камайи, и прошёл к своему столу, потом к Руану, и резко сунул ему в руки большую тетрадь в кожаной обложке.

- Я не отдам её тебе. Она принадлежит мне.

Руан покосился на него и открыл тетрадь.