Кровные чары

Я могу заболеть и не поехать, — на миг Стефани показалось, что она предложила грандиозное и одновременно простое решение проблемы. Девушка с надеждой заглянула отцу в глаза.

— Или выйдешь замуж, — нарочито спокойно предложил он.

— Но я не хочу замуж! — рассердилась Стефани. — Папа́, почему вы говорите со мной об этом снова и снова? Последнее время вы только и твердите об этом. Вчера за обедом, после ужина, сегодня… Мы почти не разговаривали об этом столько лет, но что изменилось сейчас?

На лице господина де Монклара залегла глубокая печаль и явное нежелание признаваться.

— Я болен и это серьезно, — тихо ответил он. — Если я умру раньше, чем ты выйдешь замуж, то твою судьбу будет решать Филипп. Ты же знаешь, по закону он наследует все. Титул, земли, имущество. Отношения у вас с братом не ахти, поэтому я боюсь, что его решение может быть вызвано желанием навредить тебе или извлечь выгоду от твоего брака.

«Или того и другого…»

Стефани вернула кольцо на палец и сосредоточенно посмотрела на отца.

Она силилась увидеть в нем какие-либо изменения. В его лице, глазах, движениях. Что-то, что намекало бы о болезни. Не потому, что не верила его словам. Скорее, она не верила в то, что беда могла прийти так внезапно. Быть может у неё есть еще год, два, или пять лет.

— Но... Как же… Неужели все так плохо? — еле выдавила из себя девушка. Происходящее казалось ей дурным сном, а слова отца — дурацкой игрой воображения.

— Пока никто не может дать точных ответов насколько все плохо.

— Значит… Значит вы… сгущаете краски.

— Вовсе нет, — господин де Монклар вымученно улыбнулся. — Подойди ко мне.

Стефани поднялась с места и тихо, как воришка в чужом доме, подошла к отцу. Сердце замерло в ожидании того, что ей предстояло увидеть.

— Смотри, — он поднял руку и повертел кистью, делая акцент на посиневших кончиках пальцев. — Мое сердце ослабло. Вечерами ноги становятся тяжелыми, руки немеют. Иногда кожа синеет. Вот как сейчас.

— Это потому ты больше не ездишь верхом? — она вспомнила, что отец, прежде любивший прогулки на лошадях, по какой-то причине отказался от них полгода назад.

— Да.

Стефани положила руку ему на плечо, второй взяла его ладонь. По сравнению с её собственной, та была большой, холодной, мозолистой. Особенной шершавостью отличался указательный палец. Маркус, как и остальные члены семьи Монклар, был заядлым охотником. Потому кожа на этом пальце стала грубой и плотной от частого нажатия на курок охотничьего ружья.