Сервер 0,11

Мы долго ждали из Японии новейшие «вирт-дайв костюмы», дабы наши приключения сопровождались осязанием и запахами, пусть и ограниченными сегодняшними технологиями. Опытные игроки говорили, что мозг многое додумывает сам, но Людмила их не слушала. Людмила… Многих удивляет, почему я называю её полным именем. По-моему, сколь прекрасна «Людмила», столь неприятно, даже вульгарно звучит «Люда»... У каждого свои тараканы, верно?

Находясь в сладостном ожидании новых горизонтов, мы развлекали себя разговорами о том, в каких реальностях будем отыгрывать нашу любовь.

Людмила могла говорить об этом часами. А я с нежностью следил, с каким неподдельным восторгом она рассказывает мне эти сказки, и как горят при этом ее ореховые глаза. Никогда не мог удержаться от того, чтобы прервать очередные излияния о Серверах поцелуем. Она отвечала с готовностью, а потом долго не могла вспомнить, о чем говорила. Такой… живой я не видел ее даже на первых свиданиях. А что мы стали вытворять по ночам, когда разговоры о дивных новых мирах исчерпывали себя… Наше счастье вышло на новый уровень.

Постепенно увлечение Людмилы окукливалось в нечто более навязчивое. Она стала тратить все выходные на официальном сайте РеаНет, придирчиво копаясь в ассортименте Серверов. Помнится, очень сетовала, что не может найти ни одного по «Руслану и Людмиле». Отрывать ее от монитора приходилось иногда силой. Поначалу она с улыбкой благодарила, что я не ей даю впасть в «компьютерное задротство». Я тоже относился к этому с юмором – как дурак, который балагурит, тыча пальцем в штормовые тучи.

И потом понеслась... Звонки на работу, в коих она часами щебетала об очередном новом Сервере. Растущая гора объедков вокруг монитора, а в раковине – грязной посуды, которую я, скрипя зубами, мыл за двоих. Раньше-то по очереди… Все разговоры постепенно свелись к повседневным мелочам и РеаНету. Затем - истерики, скандалы, борьба за место у монитора и прочие радости совместной жизни, которые почему-то не возникали раньше. Я злился, а Людмила остывала.

Как-то после особо разрушительной ссоры я впервые сходил налево, отчего долго потом грыз себя изнутри. Она не замечала, как ни странно. Она была где-то далеко.

Все изменил день, когда пришли костюмы.

Этому дню в подметки не годились Новый год, день рождения, ежегодный приезд мамы и шестое апреля – дата, когда ее назначили руководителем отдела. Наша квартира наполнилось таким осязаемым счастьем, что им можно было обмотаться как покрывалом из лепестков сакуры.