Сказы Капкыдадыча

– А ч-чё нам, мы ещё на балалайке мохем…

Фёдор осторожно взял домового на руки и понёс наверх. Когда он бережно держал его невесомое тело, на Фёдора нахлынуло странное ощущение, словноему вновь довелось вернуться в позабытое детство, и вот-вот услышатся со двора голоса матери, отца и братьев. Но в живых никого из них уже не было. Чувство мелькнуло и истаяло.

Посадив домового на лавку, Фёдор подпёр его свёрнутой фуфайкой и уже в полном одиночестве продолжил вечерять. Печаль сменилась угрюмостью, охота пить полностью пропала.

– Не, всё… Веришь, капли в рот боле не возьму!

Фёдор с удивлением вслушался в отзвуки своего голоса, но, наткнувшись взглядом на подрагивающие паутинки бороды домового, решительно тряхнул головой.

– Бля буду!

Однако зарок свой Фёдор нарушил уже через две недели. В районе ударным трудом они закончили тяжёлую в нынешнем году страду, и, как полагается, с мужиками это дело отметили.

Возвращался в Пятаково ударник на презентованном районным начальством стареньком тракторе. Перекрикивая натужно ревущий на всю округу мотор, он орал матершинные частушки.

Уже завиднелись огоньки филимоновского хутора, когда колёса вихляющего на колдобинах трактора сверзлись с крутого берега запруды. Фёдор не успел ничего понять, а уж парные воды встревоженной воды сомкнулись над горбатой кабиной. Мотор рыкнул напоследок и навсегда заглох.

На следующий день Фрося, выгонявшая на пруд гусей, разглядела силуэт трактора и фуражку, выплывшую к самым кустам камыша.

Похоронили Фёдора скоро. На панихиду приехали мужики из сборной бригады механизаторов, в которой Фёдор работал на выезде. Приехал также его школьный товарищ, выбившийся в районное начальство.

Хорошо помянули, да и разъехались кто куда. Нарушенная скорбными разговорами тишина вновь воцарилась над Пятаково.

Только одно существо до позднего вечера задержалось в кустах возле покосившейся ограды давно заброшенного кладбища. Никем не увиденный, домовой сгорбленной кочкой взирал на трухлявые кресты и что-то непрерывно бормотал:

– Вот ить, не дождался парень, сразу усигнул. А то б посидели, нешто бы не проводил, дороги не показал? А щас сам будешь тыркаться. Меня ить на схорон копушки не пущают. Не любют они нас – домовых… Эх-ха.