Прятки

Просто поверить не могут в то, что такая мохнатая милашка может быть способна на какую-либо агрессию. Зря, конечно, не верят, но переубеждать их я даже и не пытаюсь, предпочитая самозабвенно помурлыкать в ответ на их восхищения.

Да, я просто уверен в том, что просто-напросто нужно поклоняться моей особе, тогда и вам улыбнётся удача. Но об этом как-нибудь потом.

А сейчас? А сейчас только лишь о том, что я рыжим комочком сижу на подгнившем столбе и размышляю. Размышляю о том, кто же я такой и зачем я здесь. Многие могли бы лишь рассмеяться над этими вопросами и, покрутив пальцем у виска, заявить:

«Глупый, что ли? Неужели ты не замечаешь то, что ты кот, а, значит, ты здесь затем, чтобы ловить мышей».

Но, в том то и дело, что я отлично замечаю то, что я кот. Рыжий и желтоглазый. И мыши…, кошки-мышки – вечная дилемма мироздания. И, ведь самое удивительное заключается в том, что именно те весельчаки, кто смеет как-либо смеяться надо мной, живут после своих подобных заявлений меньше, чем даже вышеописанные мыши.

Я кот. Но я ничего не знаю о себе. Не помню. Не помню ни себя котёнком, ни маму-кошку, ни братьев, ни сестёр. Как будто бы меня выхватили из бульона необязательных существ и вот так вот – резко посадили на этот столб. Я слышал, что многие кошки не помнят своего детства. Может быть, это правда, а, может быть, они просто лукавят. Ведь более высокомерных существ, чем кошки, я ещё не встречал.

Но почему я так говорю – «не встречал»? Будто бы я, выхваченный из бульона необязательных существ и резко посаженный на столб, мог при этом кого-либо ещё и встречать. А в этом заключается ещё одна загадка. Да, я ничего не помню о себе. Зато я почему-то знаю всё и обо всём. И тоже, кстати, не понимаю – откуда и почему.

И знаю я о том, что очень скоро произойдёт то, что не даст скучать ни мне, ни всему миру. вернее – начнёт происходить, но продлиться не один день и не два. А, может быть, и всех моих девяти жизней не хватит. Хотя, о чём это я. Мне нужно, просто необходимо, всё это увидеть. Должно, конечно же, хватить.

Ведь не зря же я – рыжий желтоглазый кот – сижу на этом подгнившем столбе.

1 Глава (1939 год. Неизвестное село)

С самого утра стояла невозможная жара, но сейчас почему-то, хоть сумерки ещё и не наступили, по коже целым табуном носились мурашки. Какой-то ледяной ветер настойчиво покусывал маленькую девочку в лёгком цветастом платьице, игравшую с деревянной куклой на шершавых дубовых ступеньках крыльца собственного дома.