Сердце Девы-3

—А мы им не отравимся?

— Обижаешь! — котик гордо простер длань. — С вами, не побоюсь этого слова, лучший алхимик воровской гильдии Алогорья. Знаток ядов и…

— Заткнись уже, — Анаид обхватил кубок ладонями. — Горячий. Кстати, могу я пустые бутылки забрать? Сдам в ближайшем городе.

— Не могешь, — отрезал котофей. — Я их под зелья присмотрел. И под гранаты.

— Хватит делить мою стеклотару, господа, — баритон Финиста разнесся по кухне эхом, ворожа, накрывая меня бархатным покрывалом. И до меня только сейчас стал доходить факт моего замужества. Не вчера ночью в постели. Не в часовне. Не когда прокатились логи, а сейчас. В полутемной тесноте под треск огня.

Я механически опустилась в кресло без спинки, удобное для крылатых. Механически приняла кубок, поглощенная единственной мыслью: «И что мне теперь с этим делать?»

— Я так понимаю, пришло время для серьезного разговора, — ветровей, отпив, отставил кубок на широкий подлокотник. — Хочу предупредить. Я знал не намного больше вашего. Какой-то минимум лора о своем роде и о себе. А потом, чтобы я не сломал сюжет и не разнес тюрьму, пытаясь вырваться, мне предложили мини-игру о моем прошлом. Тело находилось в коме, а дух странствовал.

— Ага, а мне — только ежедневки и храм посетить. Гады! — вскинулась я. — Извини, продолжай.

Финист, дотянувшись, провел пальцем вдоль моих волос.

— Говорят, все ветровеи — капризные гордецы. Так вот, моему роду гордыни отмерили втройне. А мне еще больше. То ли я сам не смог с ними ужиться, то ли они со мной — но меня отправили развивать семейное дело на островах. А вернулся я, узнав, что моя родня пропала, вся. Вплоть до троюродных тетушек и семиюродных кузин, — он коротко, болезненно хмыкнул. И перевел дыхание. — Я стал одиноким наследником огромного состояния. Невероятно огромного. Баловень судьбы, любимец женщин... Впрочем, мужчины добивались моей дружбы так же рьяно.

Наклонившись, Финист поворошил угли. Пламя вспыхнуло, озарив бледный профиль и дернувшийся в саркастической ухмылке угол рта.

— Законный брак, место в совете Алого края, милость князя… Но это было — как вернуться домой после долгой службы или похода. Родная избушка вдруг становится кривой и убогой, и ты отчетливо замечаешь паутину по углам. Пожив на Архипелаге, я вдруг увидел наши обычаи со стороны. И они… показались мне… неправильными. Глупыми и жестокими. Особенно, связанный с подпиткой летучих кораблей.

— В смысле? — не выдержал Анаид.

Я высоко приподняла левый рукав, показав шрамы на плече.