А где-то в соседнем дворе…

— Побойся Бога, скотина, — возмущаюсь я, — ты же владеешь техникой вытрезвления на расстоянии!

— Спонтанное вытрезвление приведет к тарану «Примеры» справа. «Нисану» в зад въедет «Калина», а «Жигуль» — в «Уазик». А нам оно надо, ты скажи? Если бы кто-то не ограничился сокращенной программой и учился предвидению как следует...

— Я тебе покажу предвидение, — шепчу я и резко выруливаю влево. — Держись.

Легкий удар. А я так надеялся, что получу увечье. Тогда, может, хоть шеф пожалеет, а Галочка станет мазать йодом и старательно дуть на боевую царапину.

 

— Помечтай мне здесь! — рычит робот. — Не дождешься! А за парнокопытное ответишь.

И в эту же секунду я стукаюсь лбом о панель.

Секунды через две прихожу в себя и пытаюсь сообразить, что происходит.

— А он, между прочим, из машины выходит, — информирует Батон.

— Пожалей меня, Брикет, разберись сам, — в голове беснуется разъяренная вувузела, да и подташнивает немного.

— И как ты это себе представляешь? — вскидывается тот. — Кот, беседующий с водилой? Это даже не предновогодний глюк, а черт-те что! У меня масса не та, чтобы в человека перекидываться.

Вздыхаю и вываливаюсь из кабины, все еще плохо соображая.

— Ах ты, зараза вонючая! — набрасывается на меня водитель, потрясая весьма увесистыми кулачищами. Несет от него так, что хочется прикрыться хотя бы рукой, а еще лучше — надеть противогаз.

— Здравствуй, урод, — улыбаюсь я почти искренне. Голова вдруг становится легкой-легкой, настолько, что земля пошатывается. — Это где ж ты так успел натрескаться?

Он ненадолго замолкает, но только затем, чтобы излить ушат отборных помоев на мои уши.

Водитель возвышается надо мной на целую голову, а после бутылки водки, тем более, ничего и никого не боится. Пусть: я бью редко, наверняка, и только, когда доведут. Будем считать, что сегодня именно такой случай.

Он крякает и садится на пятую точку – прямо в грязь.

— Гаишников будем вызывать, болезный, али как?

— Да, я...я ж тебе, — и бежит к автомобилю, роется в бардачке.

Догадываюсь, что будет дальше, потому отворачиваюсь и медленно бреду к своей поливалке.

Пуля почти неощутимо бьет в затылок. Я охаю и отскакиваю в сторону, оскальзываюсь, падаю. Снег обжигает лицо и руки, кое-как приводит в себя. Медленно поднимаюсь. Перед глазами муть, а мир вокруг кажется черно-белым. Иду, стараясь не присматриваться к обнимающему асфальт телу: не моему, ненастоящему. Остальное — неважно.

Кабина.

Сцепление.

Коробка переключения передач.

Газ в пол.