Астра-2

Но я слышу все, что происходит рядом, так как контроль над телекинетическими способностями - обязанность перед собеседниками только в том случае, если телепат не нарушал правила, для телепата обязательные с пяти лет.  

Голос знакомый. Или скорее эхо мыслей человека мне знакомого. Ольга. Кто еще по своей воле осмелится возиться со мной? Имперское отродье, кукушонок Древних, инопланетное чудовище… как меня только не называли в детстве. И относились соответственно. Что Ольга делает, я тоже понимаю.

Вначале – пальпация, чтобы определить места поражения тканей. Это больно. Затем – инекции. Это не только больно, но и страшно. Я знаю. И заранее внутренне сжимаюсь в предчувствии боли. Я ненавижу уколы. С детства. Всего год назад я случайно был сведетелем лечения одного человека, пилота. Он сказал мне тогда, что заразиться лихорадкой Леднева – худшая судьба для пилота, чем смерть. А для пилота-телекинетика и подавно. Ну, он был прав. Теперь я это понимаю. Вот только умереть мне не дали…

Я вздрагиваю всем телом и пытаюсь перехватить руку, причиняющую боль.

Я знаю, что ты осторожна, но мне все равно больно и я реагирую рефлекторно. Ты разжимаешь мою руку, перехватившую тебя за запястье.  

Я не хочу стонать, а тем более кричать. Но ничего не могу поделать с собой. Больно. Стонать конечно лучше, чем кричать, но ненамного.

- Ольга, дай ему передохнуть, -  Иссин почти шипит, - Ты же видишь, что он на грани болевого шока…

Иссин. Мое любимое зеленое чудовище, дракончик-супервирус помнит что я чувствовал в детстве, когда меня также пытались лечить.

Заодно и изучать, чем человеческий ребенок отличается от полукровки Древнего. Иссин прекрасно понимает, что я способен натворить, если мне больно.

Спасибо, конечно,  Иссин, но ты же знаешь, что ты ничего не решаешь…как и я.

- Лан, осталось только две инъекции. Ты потерпишь или тебе увеличить дозу обезболивающего? Может, лучше поспишь еще немного? - тихо спрашивает Ольга, на этот раз вслух.

- У меня что, есть выбор? – хмуро говорю я Ольге.

- Выбор есть всегда, - мысленно отвечает мне Ольга.

Она настраивает капельницу, увеличивая дозу обезболивающего. Видимо, вопрос, заданный мне, был риторическим, и она приняла решение еще до того, как спросила меня. Да, я слышу ее мысли. А еще я слышу звуки открываемой ампулы и тихое шипение  иньектора… не заорать бы… Теплая ладонь касается моего лба.